Роман Любовь сквозь времена глава Глава 107

— Наташа, привет, – услышав знакомый голос, Наталья удивленно посмотрела в сторону Юлии.

Девушка, являясь дочкой Лукиных, как и Иванова, была обособленной от высшего общества фигурой. Каждый раз, когда она посещала вечеринку, после приветствия организатора мероприятия, она поступала по-своему, плевав на все, не потому что не могла поладить с другими девушками знатных фамилий, а потому что они не хотели ладить с ней.

Впервые встретившись с Наташей, Юлия почувствовала, что они обе – исключение из сливок общества, отчего с первой же встречи они вот так и стали сразу закадычными подругами.

— Ты чего это только сейчас пришла?

Наталья подвинулась, чтобы освободить место для подружки, которая точно также принесла еду и вино.

— Из-за матери, конечно. Она то и делала, что постоянно копошилась, весь день делала макияж, я уже заплесневела вся от ожидания.

Только усевшись, девушка тут же высказала все наболевшее своей лучшей подруге. После этого они, разговаривая шепотом, ели и пили.

— Слышала, что только что произошло какое-то веселое шоу?

Лукина пришла поздно, поэтому не застала спектакль, но слышала о нем, что, конечно же, защекотало ее натуру сплетницы.

─Михаил Дмитриевич действительно взял и пришел. Я побывала на бесчисленном количестве банкетов, но впервые увидела на нем его собственной персоной.

Юлия украдкой посмотрела на Васильева, который сидел в инвалидном кресле вдалеке и все еще по-прежнему возвышался над окружающими.

— Ого, это означает, что у тебя большая так-то репутация. Не сравнится с моей репутацией простого и маленького человечка, – Наташа тоже взглянула на своего мужа.

Мда, он ни слова ей не сказал о том, что собирается прийти сегодня сюда. И, услышав о его приходе, она здорово перепугалась.

— Тоже верно.

Лукины считались богатой семьей, но все равно не могли встать на одну доску с Тимофеевыми, и чтобы иметь возможность прийти на банкет, ее мать, использовав все свои старания и умения, получила от них пригласительных, чтобы вместе с Юлией поглядеть на всех красивых мужчин и женщин во Владимире.

— Михаил Дмитриевич и впрямь красив, – вздохнула Юлия.

Только жаль, что инвалид.

— Красив. Не хочешь сфоткать и запечатлеть его красоту?

Девушка в свою очередь покачала головой, как погремушкой:

— Я осмелюсь сфотографировать всех мужчин в мире, но не посмею навлекать на себя его. Все-таки хочу еще пожить пару годочков.

Наташа рассмеялась:

— Он не ест людей.

— Не ест-то не ест, но все же я не осмелюсь провоцировать его. Только если получу от него согласие, тогда смогу сфотографировать, а в противном случае я лучше буду жалеть всю жизнь, но не сделаю этого.

Юлия и впрямь сожалела. Она собрала так много фотографий красивых мужчин, но ни одна из них не могла сравниться с Михаилом. Если бы только у нее было фотография этого мужчины, то она могла поклясться, что сделает из него амулет, повесит ее на самом видном месте, чтобы никакие омерзительные чудища и всякие мерзавцы не осмелились бы приблизиться.

Наташа улыбнулась, но больше ничего не сказала. До перерождения она с риском для жизни оскорбляла Васильева ради Степана, и после этого она сама запоздало чувствовала небывалый страх. К счастью, Михаил из ее прошлой жизни никогда не держал на нее зла, а, наоборот, помог ей в момент, когда она больше всего нуждалась в помощи. Между тем, чтобы ловить удачу за удачей и протянуть руку в час нужды, второе, конечно же, люди более близко принимают к сердцу.

— Кстати, Наташ, слышала, ты работаешь служанкой у Васильевых? Это правда? Что, в конце концов, происходит? – Юлия, вспомнив еще одну сплетню, с беспокойством спросила: — Неужели из-за того, что ты тогда сделала, Михаил Дмитриевич решил отомстить тебе? Наташа, ты тогда была такой смелой, когда ради Степана втянула себя и всех Ивановых в беду.

Мда... Втянуть своих близких и семью ради любви... Лукина считала, что оно того не стоит. Но и она сама не знала, как же Степан смог заморочить голову своей лучшей подруги, да очаровать ее так, что той стало плевать на все, так, что она пошла на верную гибель прямо как мотылек летит на пламя.

— Юль, я знаю, что ошиблась. И вообще я уже выкинула его из головы. Я из кожи вон лезла, чтобы оскорбить ради него Михаила Дмитриевича, но тогда, когда после того, как получила травму, он даже не пришел навестить меня. Вот тогда я и отбросила свои чувства к нему.

В прошлый раз она сказала подруге, что больше не испытывает чувств к Беспалову, но причину так и не назвала. В этот же раз, объяснив причину, ее слова о том, что у нее к нему больше нет чувств, стали обоснованными и логичными.

— Да, я живу у Васильевых. И, да, я забочусь о Михаиле Дмитриевиче. Но все хорошо, он не доставляет мне никаких трудностей.

В худшем случае, мужчина просто стукнет ее несколько раз или в наказание заставит писать ее письмо с извинениями в три тысячи знаков. Ох, она, кажется, во второй раз так и не сдала его. Но и Михаил не требовал этого от нее. Ну, тогда просто умолчим эту ситуацию... Она и впрямь не могла выдавить из себя какую-либо объяснительную размером в три тысячи слов, содержание которой не могло повторяться.

— Тогда хорошо.

Юлия, поняв, что Васильев не ставит Ивановой палки в колеса, успокоилась и больше не стала ее допрашивать, боясь, что если будет спрашивать слишком много, то узнает что-то из личного Михаила. И для того, чтобы выжить, она все же сдержалась от расспросов, хотя ее и распирало любопытство.

Именно тогда, когда две девушки, собравшись в углу, весело болтали, празднование дня рождения официально началось. Тимофеевы больше не ходили вокруг да около возле Васильева с Нестеровым, а вынесли огромный торт и поставили его прямо перед Олесей, распевая вместе со всеми песни в честь дня рождения и говоря имениннице всякие пожелания.

Все-таки девица была единственной золотой и талантливой дочкой Тимофеевых. Прямо как Татьяна, Олеся в своем доме была окружена множеством людей. Многие люди собрались вокруг нее, включая и Аишу, чтобы сфотографироваться.

В тот момент Юлия коснулась своей лучшей подруги рядом и пошутила:

— Ого, смотри, твоя так называемая сестренка такая общительная. Поучишь у нее, что ли. Не хочешь пойти и потолпиться там?

— Ой, забудь. Мы с Олесей не друзья, а они же лучшие подружки.

Перед тем как Ася ушла, она пообещала матери, что позаботится о Наташе и познакомит ее с разными бизнес-магнатами. Хе, мать все-таки старшей дочурке-то доверяет. Ася сейчас как раз больше всего боится, что она познакомится с разными крупными боссами из бизнес-мира, не так ли?

— Давай чокнемся.

Наташа подняла свой бокал и чокнулась им с подругой. Звякнув бокалами, девушки улыбнулись друг другу и выпили залпом.

Степан же, который не встречался с Ивановой прямо с тех пор, как вступил в семью Тимофеевых, поставил бокал красного вина на поднос служанке, а затем, указав на Наташу в углу, сказал:

— Пожалуйста, отнесите этот бокал красного вина той даме. Она только что выпила свое. Спасибо. Но только не говорите ей, что это от меня.

Иначе она не станет пить.

Служанка, посмотрев на Иванову, кивнула в знак согласия и пошла в ту сторону вместе с подносом.

В это же время бокалы двух девушек были пусты, и служанка Тимофеевых внимательно заменила бокалы для них обеих. Бокал для Наташи был тем самым, который Степан попросил ей передать.

— Юля.

Тогда, когда подружки хотели чокнуться, Галина Федоровна нашла свою дочь и, подойдя, взяла тарелку и бокал с вином из ее рук, поставила их на место, а затем потянула ее и с улыбкой сказала Наташе:

— Я встретила кое-кого знакомого, отведу Юлю поздороваться с ним.

— Да, Галина Федоровна, конечно.

Этот банкет, на самом деле, был что-то вроде свидания вслепую. Все те, у кого были сыновья и дочери, хотели воспользоваться этим случаем, чтобы выбрать хорошего зятя или невестку для своих детей. И Лукина, разумеется, тоже придерживалась подобной мысли.

Когда женщина утащила Юлю, Наташа поставила свой бокал и встала, чтобы набрать себе еще еды. А в это же время телохранители Нестерова и Васильева одновременно приблизились к ушам своих хозяев и что-то прошептали.

Михаил тут же быстрым движением послал Первого подменить бокал вина, который Степан хотел дать выпить Наталье, но так, чтобы тот этого не заметил.

Алексей же проследил за действиями своего заклятого врача, но ничего не сказал, а просто лишь дважды усмехнулся.