Роман Куплю тебя, детка глава Глава 19

/Дамир/

Рабочий день выдается сумасшедшим. К ночи я падаю в постель и практически ничего не соображаю. Но всё равно доволен тем, как всё прошло. Бельский покупает ещё партию украшений. Кажется, у него такая же мания к драгоценным металлам, как и у меня.

Не считаю это слабостью. Это бизнес. Это дело семьи. Это душа, которую мы, Бахтеяровы, вкладываем во всё, что делаем.

Но голова не варит, поэтому я отрубаюсь, едва голова касается подушки.

Мне снится Полина.

Мы сидим в полумраке, в каком-то ресторане. На ней черное кружевное платье. Что за дрянь? Блондинкам идет красное! Но плевать, всё равно я скоро сорву с неё все тряпки. Голыбе глаза немного расширены, пухлые губы накрашены светлой розовой помадой. Такие сочные, такие спелые. Белые волосы спускаются крупными локонами по плечам и спине. Красивая грудь вздымается чаще, чем обычно это бывает в покое.

Я рисую невидимую змейку на тыльной стороне, оглаживаю косточку большого пальца, ощущая восхитительный жар кожи.

И в мгновение ока я оказываюсь за её спиной.

— Прекрасно, Полина, — шепчу на ухо и прихватываю губами мочку. — Перейдём от слов к делу?

Она хмурится. Даже, наверное, хочет отказать. Она не такая, да?

Только голова у нее идёт кругом, я это чувствую. Долой приличия.

— Идём, — мягко говорю я, помогая ей встать и подхватывая лаковую сумочку.

В её глазах изумительная смесь непонимания и дикого желания. Я едва сдерживаюсь, чтобы не провести языком по гладкой шее и с довольным урчанием прихватить попавшуюся добычу зубами за холку.

Она вешает сумочку на плечо, серебристая цепочка замирает на кружеве, едва прикрывающем кожу. Я представляю, как медленно и мучительно буду её раздевать, в это время лаская внизу, заставляя изгибаться и умолять. А может… не только внизу, как пойдёт.

— Поедем ко мне, — шепчет Полина, её рука скользит по моей груди, забираясь под ворот рубашки. — У чёрного входа моя машина.

Я киваю, обнимаю её за талию, смотрю в глаза. Она замирает, будто пойманная лань. Улыбаюсь уголком губ, обхватываю её щеку ладонью, склоняюсь, практически касаясь губ своими. Но только поддразнивая, не давая поцеловать.

— Пошли, — выдыхаю я, довольно ухмыляясь, и оглаживаю её бедро. Чувственно, ненавязчиво, пробуждая ту жажду, с которой она вскоре не справится.

Полина цепляется острыми ноготками за мою руку и тянет за собой. Какая нетерпеливая. Прелесть!

Не теряя времени, я направляюсь за ней, до сих пор держась роли галантного джентльмена.

Очень редко я бываю таким, да.

Обнимаю её покрепче, ускоряю шаг, борясь с желанием не ждать приезда в квартиру и прижать её где-то у стены. Задрать кружевную юбку, неосторожно разорвав ткань, наклонить так, что откроется шикарный вид на округлые ягодицы и то, что ниже. Развести их и без предварительных ласк погрузиться в горячую тесноту.

Полина вздрагивает, словно что-то почувствовав, и смотрит на меня. Но потом подводит к серебристой шкоде, коротко мигнувшей фарами. В салоне тоже пахнет ванилью. Сладкая девочка.

Моя рука оказывается на её бедре, стоило только завести машину.

— Опасно совращать водителя во время езды, — хрипло шепчет Полина, но я вижу, что она хочет сказать совсем не это.

Я придвигаюсь ближе, рука сжимает нежную кожу, пальцы ненавязчиво скользят по кружеву трусиков.

— Постарайся, чтобы мы не разбились, детка, — шепчу я, проводя языком по её скуле.

— Может, здесь? — сдавленным голосом выдыхает Полина, и я любуюсь затвердевшими сосками, теперь так чётко виднеющимися сквозь черное кружево.

— Нет. Домой, крошка. Выполняй. Без возражений.

Убирать руку не собираюсь. Наоборот, то и дело касаюсь, дразню и надавливаю, всеми действиями показывая, что здесь хозяин — я.

Полина шумно выдыхает, облизывает пересохшие губы, отчаянно сжимает руки на руле.

Она должна подчиняться.

Полина пытается взглянуть на меня, но я вплетаю пальцы свободной руки в её густые белые волосы и шепчу:

— Не смотри в мою сторону — только на дорогу. Скажи, что выполнишь.

В ответ раздаётся разочарованный вздох. Я сжимаю бедро сильнее.

— Я выполню, — хрипло произносит Полина. — Я не буду смотреть на тебя.

— Умница, малышка, — довольным зверем урчу я, касаясь горячего плеча губами сквозь тонкую ажурную ткань. — Хорошая девочка. Моя девочка.

Полина стонет и вдавливает педаль газа.

За окном проносятся неоновые вывески, фонари, разноцветные витрины, смеющиеся женщины и обольстительные мужчины. Квартал живёт своей ночной жизнью. Здесь, куда приходят отдыхать простые граждане и преступники. Именно — отдыхать. Для работы уважаемые люди выбирают другие места. Здесь же доступны все наслаждения для души и плоти.

Несмотря на мои ласки и шепот, Полина хорошо водит. Выгибается рядом, но следит за светофорами, пешеходами и другими машинами.

Я даже восхищаюсь.

Но вот мы уже и на месте. Парковка возле дома, лестничный пролёт, массивная металлическая дверь. Я сжимаю Полину так, что она на мгновение задыхается. Скольжу ладонями по бёдрам, задирая юбку.

— Не здесь же, — сдавленно охает она, зажмуриваясь и проглатывая стон.

Уже готова меня умолять? Рано, детка, рано. Но чуть позже – обязательно.

— Открывай дверь, — ухмыляюсь я, накрывая ладонью низ ее живота, а второй расстёгивая молнию на платье.

Щелчок замка, судорожный всхлип, треск рвущейся ткани. Полина вскрикивает, я рычу, буквально втаскивая её в коридор и впиваясь в губы властным, жестким поцелуем.

Платье отлетает куда-то в комнату. Её ловкие пальцы расстёгивают мою рубашку, язык скользит по губам, сталкиваясь с моим собственным. Она дрожит от желания и похоти, вжимается и потирается всем телом, отвечая на поцелуй голодно и ненасытно.

Горячая девочка. Идеальная. Моя.

Я люблю таких. Никогда не думал, что сойду с ума от одного её вида на той фотографии на сайте. Казалось бы, тьма баб, бери какую хочешь. Многие оценили уже давно и мою внешность, и мой банковский счет. Ни одна из моего окружения не откажется поскакать на моём крепком члене, надев на шейку бриллиантовое колье.

Но мне это не так интересно. Хочу Полину. Девочку с бездонными голубыми глазами, у которой был первым мужчиной во всех смыслах этих слов.

Поэтому не собираюсь отступать.

Я прохожусь пальцами между её ног, мягко надавливая на клитор, заставляя Полину охнуть и выгнуться.

— Нравится? — хрипло шепчу я ей в шею, прикусывая и вылизывая изумительную фарфоровую кожу, пахнущую ванилью и цитрусом – сладким апельсином.

— Да-а, — выдыхает Полина. — Да…

— Ещё, малышка? — невинно осведомляюсь я, снова касаясь клитора, лаская настойчивее, то невесомо поддразнивая, то ощутимо надавливая.

— Ах… — Полина всхлипывает. — Да, пожалуйста…

Пальцы замирают. С её губ срывается разочарованный стон. Она смотрит в мои глаза чуть заторможено, непонимающе.

— Плохо просишь, сладкая моя, — мои губы изгибаются в холодной улыбке. — Попроси иначе, чтобы я согласился. На колени!