Роман Король игры глава Глава 24

Милена

Я знала, что друзья Артура за многое меня винили – они отказывались со мной общаться после всего случившегося, никто не хотел даже выслушать. Мы не были с ними близки, редко пересекались, но я знала почти всех товарищей Бессонова. Когда Артур пропал, я несколько недель металась между ними, чтобы узнать хоть какую-нибудь информацию. Или им тогда ничего не было известно, как и мне, или они не хотели мне сообщать.

А потом я поддалась уговорам Виталия, поверила во все, что он мне рассказал… и вышла за него замуж. Когда вернулся Артур, уже ничего изменить было нельзя, да мне бы и не позволили…

Несмотря на то, что Сокол со мной общался, я чувствовала себя скованно в его присутствии, и это никак не было связанно с тем, что он напугал меня до смерти.

Проводив друга Артура, я позвонила маме, поговорила с Левой, пообещала завтра его забрать. Сыну со мной будет лучше, он весь день капризничал, отказывался есть. Сердце было не на месте. Я боялась, переживала. Проблемы как снежный ком накатывали на меня, росли и множились. Вопрос времени, когда меня накроет. Смогу ли я выбраться из-под завалов?

Артур не предупредил, что задержится. Я несколько раз грела ужин. На часах уже было двенадцать, а он даже не позвонил. Я приросла к окну, все ждала, когда он приедет. Вроде беспокоилась за него, но и злилась невыносимо. Не имела права ревновать, но ничего не могла с собой поделать. Это чувство разъедало душу. Я, даже будучи замужем за другим, ненавидела всех женщин, которые были с ним.

Он мне ничем не обязан, но если я должна стать его любовницей, то хотелось бы, чтобы больше никого в его постели в этот период не было.

Время шло, устав ждать я прилегла на постель. Хотелось плакать, выть в голос так, чтобы стало легче. За что жизнь меня наказывает? Неужели я провинилась? Не встреть я Артура, неизвестно, как бы сложилась моя судьба. Знала бы я, что такое настоящее счастье и что такое душевная боль?

Стоило нам встретиться, и моя душа вновь потянулась к нему. Сердце всегда принадлежало только Артуру, но я знала, что он никогда меня не простит, поэтому ни на что и не рассчитывала. Будет замечательно, если он станет Леве настоящим отцом, о большем я не смела мечтать. Я очень хотела верить, что, узнав правду, со временем Артур сможет меня простить и не отберет сына. Мужчины если мстят, то бьют по самому больному, а я уже знала, что Бессонов может быть очень жестоким…

Услышав, что к воротам подъехала машина, я быстро разделась, залезла под одеяло и притворилась спящей. Я слышала его шаги, чувствовала на себе тяжелый взгляд…

Ревность разъедала сердце. Когда он прилег рядом, я перестала дышать. Артур был возбужден, настаивал на близости, а я не могла себя пересилить. Все должно быть не так! Хотелось как раньше, когда он был только моим, когда каждым прикосновением и лаской дарил наслаждение. Когда целовал и шептал слова любви…

Его грубый тон убивал то светлое, что я так бережно хранила в душе на протяжении стольких лет. Приказ сделать ему минет встретила в штыки. Задел тон, а не само предложение. В то далекое лето я сама хотела попробовать доставить ему удовольствие таким способом, но так и не решилась, думала, у нас впереди будет еще много ночей…

Виталий только раз попытался настоять на оральном сексе, встретил яростный отказ, из-за чего мы очень сильно поскандалили. Еще несколько раз муж пытался тонко намекнуть, но я успешно игнорировала любые замечания по этому вопросу.

Ложась в супружескую постель, на месте Виталия представляла Бессонова, а сегодня все было с точностью наоборот. Я не хотела ничего чувствовать к Артуру, но против воли возбуждение растекалось по телу, порабощало мой разум…

Жесткий секс почти без прелюдии и ласк, а я чуть не дошла до финиша. Бессонов покинул меня. Остановился. Еще немного, и я бы получила разрядку. Оборвал на самом пике! Все тело ныло от неудовлетворенности, нервы были натянуты до пердела. «Дальше сама», - этой фразой он будто дал мне пощечину. Хотелось снять напряжение, но я проигнорировала предательский зов.

«Если не собираешься выполнять условия договора, подумай, нужно ли тебе здесь оставаться. Больше я бревно трахать не буду!» - я понимала – проигнорировать не получится, но, ложась с ним в одну постель, я буду терять себя. Отдавать ему по кусочку свою душу, ничего не получая взамен.

Когда Артур ушел в другую комнату, я все-таки расплакалась. Тихо, в подушку, чтобы он не услышал. Встала рано, уснуть так и не получилось. Смыв с себя следы нашей близости, быстро оделась, взяла ключи и пешком пошла до остановки. Нужно было проветрить голову, успокоиться, подумать, как вести себя дальше. Можно подумать, у меня имелся выбор! Я сама согласилась на его условия.

Я хотела забрать сына пораньше, вернуться, пока Артур еще спал. Не было желания обсуждать прошедшую ночь, она темным пятном застыла в моем сознании.

- Ты что так рано? - удивилась мама, увидев меня в дверях. - Милена, ты плакала? - забеспокоилась она, заметив покрасневшие глаза.

- Нет, что ты. Не спала всю ночь. Переживала, как Артур отнесется к Леве.

- Тебе нужно все ему рассказать. Милена, если он узнает от других – будет хуже.

- Понимаю я все, но момента подходящего пока не было.

- Не тяни, ничего хорошего из этого не выйдет. Разозлится, конечно, но остынет и простит. Сама скажи, Милена. Лева и на тебя похож, и на него, заметит сходство, как объяснять будешь? - я была согласна с мамой.

Мы прошли в кухню, Лева с Ванькой еще спали. Мы выпили горячего чая. Пока добиралась, замерзла. Мама поглядывала на меня, пыталась увидеть правду, но я давно научилась скрывать свои чувства.

Отогрелась и пошла собирать вещи сына. Все это время нервничала, проверяла телефон. Бессонов не звонил. Лева обрадовался, что мы будем вместе.

Артур позвонил, когда мы уже приближались к его дому, отвечать не стала. Держа Леву за руку, я вошла в калитку. Бессонов, услышав шум машины, вышел на крыльцо. Приостановилась, медленно закрыла дверь. Поправив на плече рюкзак, я направилась в его сторону. Чувствовала, что он в ярости.

- Мама, это твой друг? - спросил сын, с опаской поглядывая на незнакомого мужчину. Наши взгляды с Бессоновым встретились.