Роман Копия жены по контракту глава Глава 7

– Когда ты подрастешь, – медленно выговаривает Басманов, – то поймешь, что гораздо лучше синица в руке, чем журавль в небе. «Вдруг повезет», «возможно», «попробовать»… Ты что, с луны свалилась? Никто тебе за красивые глаза ничего не даст, придется попотеть, или заплатить бабла, или воспользоваться протекцией. Твоя подружка насосала себе роль, а теперь кичится и рассказывает вам байки. Точно такие же, как все эти актеришки, которые кормят публику рассказами, как подавали еду или покупали одежду, а нужный человек заметил их смазливую мордашку и сделал звездой. Ты серьезно веришь во всю эту брехню?

Кровь приливает к лицу, и я сжимаю кулаки.

– Я не просила вас лезть в мою жизнь. Не просила смеяться над моими мечтами. Пусть глупые – но они мои.

– Да пожалуйста, надейся, мне-то что? – бандит как будто стряхивает с себя ненужную шелуху, дергая головой и смотря на часы. – Я лишь о том, – постукивает по циферблату, – что ты можешь заработать денег, выполняя услуги для меня. А потом вали куда хочешь, я держать не буду.

Киваю и с облегчением вырываюсь наружу из темного мрачного дома Чудовища, загружая свое трепещущее тело в красивую красную машину с дверями, которые открываются наверх. Черт знает как она называется, я такие только в кино видела…

Не успеваю оглядеться, как Рамиль оказывается за рулем. Сильные руки ложатся на кожаную обивку, снова сверкают кольца – печатка и обручальное. Вспоминаю о его жене и медленно, толчками, выпускаю воздух из легких.

Я – она. Я – Роксолана.

– Что это будет за мероприятие? Куда мы поедем? Будут ли там знакомые Роксоланы, которые могут тесно ее знать?

Заваливаю Рамиля вопросами, отбросив всяческое стеснение, мне во что бы то ни стало нужно выяснить, куда мы отправляемся.

– Ты мне скажи. Кажется, ты мою жену знала лучше меня, – Басманов выкручивает руль, ведя машину в неизвестном направлении.

За нами следует кортеж черных машин, за окном проносятся огни ночного города, а я вжимаюсь в спинку пассажирского кресла. 

– Не преувеличивайте. Она просто мой наниматель. Ваша жена довольно-таки закрытый человек.

– Кстати, об этом, – он оглядывает мое лицо, внушая четкое ощущение страха. – У тебя слишком живая мимика. Каждая эмоция отражается на лице, каждая мысль. Тебя с легкостью можно прочитать. Так быть не должно. Моя жена на публике – звезда, дива. Это предполагает соответствующее поведение. Перестань дергаться и успокойся.

– Я не дергаюсь! И умею владеть собой! Ни разу не было никаких нареканий! – вспыхиваю я как спичка, мгновенно подтверждая слова мужчины.

Он приподнимает бровь, молчаливо давая мне осознать свою правоту.

– Ты должна была холодно на меня посмотреть, а не верещать как резаная. Твой визгливый голос утомляет.

Он снова вздыхает и прикрывает веки, как будто дико устал. От меня. Он устал от моего поведения, я слишком активная и порывистая. Знаю.

Мое самообладание трескается, как хрупкая яичная скорлупа. От его несправедливых оскорблений. От холодности его тона.

И главное – от его присутствия, которое рождает во мне совершенно нежелательные эмоции.

Каждая минута рядом с Басмановым отдаляет меня от прежней жизни. Неминуемо. Окончательно и бесповоротно. Я всеми фибрами души это чувствую, как чертов экстрасенс.

Выдыхаю, беру краткую паузу, чтобы собраться с духом.

Горделиво и пафосно вскидываю подбородок и мысленно сверлю аккуратную маленькую дырку во лбу Басманова. Контрольный выстрел в висок – мой холодный взгляд, которому позавидовал бы айсберг.

Доволен, мерзавец? Получай свою диву!

– Опять ошибка, девочка, – насмешливо выдает Басманов, – я же тебя сейчас оскорбил. Минимум – ты должна была треснуть мне по лицу. Максимум – потребовать остановить машину и выйти из нее.

– Неправда! – выпаливаю я не подумав. И тут же замолкаю, пытаясь выровнять дыхание. Но уже поздно. Я себя выдала.

Хочется надавать себе по губам, только вряд ли это поможет.

Зверь затаенно дышит и ноздрями шумно вдыхает воздух, будто почуял запах крови и готов пойти по следу жертвы.

– Что ты имеешь в виду? Не смей мне врать или юлить. Ты не сумеешь меня обмануть! – жестко требует он ответа, останавливая машину возле какого-то роскошного ресторана, освещенного огнями.

Я едва обращаю внимание на здание и парковку, заставленную роскошными автомобилями. Внутри салона надвигается самая настоящая буря, которую я лично и породила.

На мое бедро, прикрытое полупрозрачной тканью, ложится увесистая ладонь с буграми вен, длинные пальцы с силой сжимают колено, мнут его, посылают тонкие проволоки напряжения по коже. 

– Говори, я сказал! – рявкает Басманов, поворачиваясь ко мне всем корпусом. Я ввинчиваюсь в сиденье спиной, стискивая руками клатч. А монстр в обличье мужчины нависает надо мной, плотно стиснув зубы и сверля взглядом.

– Она вас боялась, – шепчу я сипло, сглатывая ком в горле. – По крайней мере, мне так показалось.

– Боялась? Хотела сбежать? Ты помогла ей? – стреляет он вопросами, обдавая жарким дыханием.

– Почему я? – таращу я глаза, не понимая, откуда такие выводы.

– А чему ты удивляешься, говорливая девочка? Я предупреждал тебя не обманывать. Помнишь? Ты же знала, что любой твой обман раскроется. – Он медленно прикрывает глаза, потом открывает их и внимательно на меня смотрит. В черных зрачках разгорается лютое пламя. – Мои люди просмотрели камеры наблюдения на твоем доме. Лана не раз приезжала к тебе. И я спрашиваю последний раз, даю тебе шанс не солгать: зачем она приезжала лично к тебе? Предыдущая версия была, что все договоренности проходили через офис твоего дяди. Ты лгала.

Мы разговаривали в тиши автомобильного салона, а я отчетливо представляла себе картинку, как будто я сижу связанная на стуле, меня пытают, вставляют иголки под ногти, угрожают пистолетом и раскаленный утюг ставят на открытые участки тела...

Ведь так же грозные бандиты пытают своих жертв, чтобы они выдали всю правду?

– Это не моя тайна на самом деле, я помогала скрывать тайну вашей жены, но она ничего не говорила! Не говорила, зачем столько раз использовала двойника! – выдаю я кусочек правды, затаив дыхание. – И рядом с вами у меня все мысли путаются… Вот…. Захватили в плен, отобрали телефон, угрожаете, – трясусь и кошу под дурочку, слабую и беспомощную, пытаясь сыграть спектакль и вызвать жалость слезами. 

– Ты, наверное, считаешь себя кошкой, у которой девять жизней, и думаешь, что ложь сойдет тебе с рук. В действительности у тебя всего лишь одна жизнь – и она в моих руках, – он демонстративно сжимает кулак и подносит его мне прямо к лицу, стискивает пальцы, будто и правда умерщвляет там мою жизнь. – Ты бездарно использовала шанс на свое спасение.

– Что… о чем вы? – мотаю я головой, пытаясь стряхнуть оцепенение. Басманов говорит жуткие вещи, которые я неспособна осознать. Слишком страшно. Даже дышать больно. 

В окно со стороны водительского сиденья кто-то стучит. Видимо, кто-то очень смелый. Басманов зло и шумно выдыхает, поворачивает голову и открывает окно.

– Господин Басманов, вас уже ждут, мероприятие начинается, – сообщает один из клонов-бородачей.

– Мы выходим, – бросает мне Басманов и выбирается наружу.

Дрожащей рукой я делаю попытку открыть дверь, но ничего не получается. Дергаю ручку, нервно прикусывая губу, тело дрожит, в висках пульсирует боль…

Дверь резко, с шумом распахивается, и я от неожиданности чуть не выпадаю наружу, Басманов ловит меня буквально на лету. Ставит на землю и грубовато встряхивает.

– Успокойся, хватит трястись, я тебе ничего не сделаю. По крайней мере сегодня, – цедит он сквозь зубы.

– Существенное замечание! – нервно смеюсь, надеясь не сорваться в истерику.

– Исполнишь свою роль, как делала, по твоим словам, не раз. Приди в себя. И, в конце концов, называй меня на «ты»! Ты хвасталась тем, какая ты отменная актриса, докажи это. Я не люблю, когда бросают слова на ветер.

Он крепко держит меня за предплечья, стискивая их грубыми пальцами. Еще немного надавит – и останутся жуткие синяки. У меня всегда была слишком тонкая и нежная кожа.

Я выворачиваюсь из его навязанных объятий, но он снова ловит меня уже за талию, притягивает к себе, впечатывая в твердокаменное тело, захватывая в жаркий плен. – Привыкай быть ко мне близко, очень близко, – говорит на ухо хриплым шепотом, отодвигая в сторону массу волос, горячая волна бежит по коже, остуженной ночным прохладным воздухом. – Ты что, думаешь, моя жена от меня так дергалась? Веди себя соответствующе.

От близости этого чужого страшного мужчины я превращаюсь в жидкий металл, чувствую, как плавлюсь изнутри, а мозг расплывается в желе. Горячие стрелы пронизывают тело, концентрируясь внизу живота. Странная, извращенная и уродливая реакция на агрессию и угрозы.

Да-да, кажется, я та самая плохая девочка.

Кто-то хмыкает сбоку, вынуждая очнуться, стряхнуть морок. Нас, кажется, снова торопят, Басманов будто нехотя отпускает меня и тут же берет за руку, переплетая пальцы, чтобы вести в ресторан.

– Подождите! Мы не обсудили самое главное, – говорю я тихо и оглядываюсь вокруг.

Кортеж по меньшей мере из пяти машин окружает нас плотным кольцом. Человек десять охранников дежурит подле нас, создавая защитный кордон. Меры безопасности как у президента.

Один взмах руки Басманова – и охранники, как послушные деревянные солдатики, разворачиваются к нам спинами, отшагивая назад.

Теперь наш разговор будет строго конфиденциальным.

– Да, я вашу жену заменяла не раз, но мы с ней не общались каждый день. Я не знаю, когда она пропала, я не следила за обновлением ее инстаграма и не общалась с ее продюсером. Вы должны сказать хотя бы что-то, иначе я попаду впросак. Сколько времени она не появлялась на радарах? Что она делала последние дни перед исчезновением? Может быть, записала песню. Или попала в больницу, или поехала к родственникам. Вы должны сказать, потому что мне могут задавать вопросы. Я не должна растеряться в присутствии посторонних людей.

Басманов мрачнеет на глазах. Но он не в силах отрицать мою правоту. Вижу по глазам.

– Роксолана пропала три недели назад. Естественно, вместе со своей охраной. Она уехала снимать клип за границу, но точно вернулась. А вот после аэропорта ее след затерялся. Охранников нашли убитыми в лесу, рядом обнаружили два автомобиля.  

Ахнув, я прикрываю рот рукой. Совсем не такого я ожидала. Вернее, не знаю, чего я ожидала, но точно не сводки криминальных новостей.

– Но почему об этом не было никаких сведений в СМИ? Что говорит полиция?

 – Какая полиция? О чем ты говоришь? Я сам себе полиция, – невозмутимо вещает Басманов, сложив руки на груди. По его лицу видно, как он хочет прекратить этот разговор.  

– Тем не менее вы не нашли никаких следов своей жены, – опрометчиво выпаливаю на одном дыхании.

– Когда-нибудь твой дерзкий язык доведет тебя до могилы, говорливая девочка, – ставит он точку в нашей перепалке и подгоняет меня идти за ним, напоследок приводя в ступор: – Ты как раз и поможешь найти мне эти следы.

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Копия жены по контракту