Роман Копия жены по контракту глава Глава 42

Марьяна

Спустя пять лет

– Мама, а папа скоро приедет? – шаловливые мальчуганы-погодки Ренат и Руслан смотрят на меня в ожидании ответа. Спрашивали ведь пять минут назад. Улыбаюсь, снова удивляясь, как они похожи на отца. Две копии, и разница в один год практически не видна.

«Во время кормления грудью нельзя забеременеть», – вспоминаю слова свекрови и смотрю на свой маленький невозможный сюрприз. Вторая беременность кряду стала совсем неожиданной, как для меня, так и для Рамиля, но мы, естественно, оставили ребенка, о чем я теперь ни капли не жалею!

Муж твердит о девочке со светлыми кудряшками и зелеными мамиными глазами, но извините, господин бандит, пока я отстрелялась.

Впрочем, не такой уж и бандит. Смеюсь своим мыслям: можно ли быть бандитом наполовину? Это как чуть-чуть беременна, только тут чуть преступаешь закон. Ходишь по краю.

Рамиль сейчас занимается серьезным законным бизнесом, используя старые связи, и глупо этого не делать, ведь не он придумал систему, не ему с ней бороться и новые правила устанавливать.

Но всё же сейчас я могу шутить на тему криминала, а не проводить бессонные ночи в ожидании мужа, который пропадает неизвестно где, рискуя своей жизнью. Да и ради чего? Чтобы, как говорил один безумный старик, вписать в книгу города красными буквами гордые имена? Разве что посмертно. Стряхиваю с себя мысли, несущиеся в голове вразнобой, и снова гляжу на детей.

Рука и лица у них в муке, с бабушкой на кухне возились, старая Зухра ворчала рядом, что мешаются, а сама украдкой лепешками подкармливала. Все обожают моих мальчиков.

Не успеваю ответить, громкий звонок в дверь неожиданно разносится по всему дому, и я спешу встречать мужа, потому что уверена, что это он. Но вместо супруга вижу на пороге огромную посылку.

Дети замирают сзади, выглядывая с осторожностью наружу. Бывает, что в дом заскочат собаки, начинают носиться, пока их не поймают охранники.

Но никого нет, только золотая продолговатая коробка размером с человеческий рост с большим блестящим бантом.

Не представляю, что там! Рамиль говорил, что он не умеет ухаживать, что романтика совершенно не в его характере и я могу не ждать красивых жестов, но он обманывал. Муж постоянно присылает мне цветы, украшения, сладости, одежду, обувь…

Я уже скоро себе вторую гардеробную организую, потому что усыпана подарками сверху-донизу. Отговаривать мужа бесполезно, он просто безразлично машет рукой, переводя тему, да только я вижу, как он следит за мной и мимоходом подмечает, когда мне что-то понравилось. Стоит упомянуть какую-то вещь, и он ее сразу покупает.

С детьми та же беда, но вот их, в отличие от меня, можно избаловать и превратить в маленьких барчуков, которые будут думать, что игрушки валятся с неба, а деньги достаются просто. Поэтому я строго контролирую этот вопрос, не полагаясь на любящего папочку, который в своей слепой любви не думает о подобных вещах. Мужчины…

Мама у нас – строгий полицейский, она заставляет мыть руки, есть кашу и ложиться рано спать, а папа – подарок небес, бог и король, на которого они молятся, сидя у окна и по сто раз спрашивая, когда же он придет.

Потихоньку раздаю свои вещи слугам, эти люди не гордые, тем более всё новое и неношеное, я бы и за всю жизнь эту одежду и обувь не переносила.  Мне самой ничего особенно и не надо, у меня всё есть – любящий муж, за которого я теперь спокойна, прекрасные дети, любимое хобби. Я не просила от судьбы многого, и получила сторицей.

– Мам, ну мам, – меня продолжают дергать за рукав, а я уже наблюдаю, как охранники, подоспевшие помочь, распаковывают подарок.

– Спасибо, – благодарю их, они очень вовремя, я бы сама не справилась. Посылка очень громоздкая.   Это портрет в вычурной раме с позолотой. Парни, сняв упаковку, прислоняют его к стене. Мальчики, к счастью, начинают играться с золотой бумагой и красным бантом, в шутку мутузя друг другу и хохоча.

Привыкшая к их шалостям, принимаюсь размышлять. Постукиваю пальцем по губам, раздумывая, куда его можно повесить. Самое удачное место – в гостиной над камином, но оно занято, там висит портрет отца Рамиля.

Вернее, всей семьи… Но Фархад занимает главенствующую позицию. Стоит в своей излюбленной позе над сидящей на стуле женой, рука покоится на ее плече, а рядом трое выросших детей.

Я научилась не замечать, чтобы взгляд старика так и преследует, когда прохожу мимо портрета. Он как живой на нем. Стою, смотрю на него и проваливаюсь в прошлое.

– Думаю, пришло время убрать его и заменить другим, – тихо говорит свекровь, я оборачиваюсь на эту властную женщину, появившуюся у меня за спиной. Приняла она меня не сразу, вряд ли искренне и полностью это сделала, но и она мне не по нраву.

Мы держим холодный нейтралитет, который сменился легким потеплением, стоило мне подарить Рамилю сыновей, одного за другим. Сложно сохранять надменный вид и хмуриться, когда маленькие озорники так и норовят разбавить тяжелую атмосферу, наполняя ее своим смехом и милыми улыбками.

Зейнаб все-таки сменила гнев на милость и теперь иногда к нам приезжает. Не так часто, как сестры Рамиля, с которыми я подружилась, но и не раз в полгода. Смотрю на нее с удивлением, на эту статную спокойную женщину в традиционном платке. Она готова снять семейный портрет? – Теперь этот дом твой и твоего мужа, невестка, – поясняет она в ответ на мой изумленный вид, – и твоих детей. Поэтому этот портрет я заберу в свой дом. Вешайте, – командует она охранникам, а я пытаюсь понять, что означают ее слова.

Часто задаюсь вопросом, знает ли она о последних днях своего мужа. Рамиль тщательно оберегал родных от правды, но вдруг проницательная женщина о чем-то узнала? Вездесущие слуги слышат каждый шорох, вдруг передали старой хозяйке информацию?

Свекровь достает платок и тихонько промакивает слезы, они могут означать что угодно: скорбь или обиду на мужа, который оказался маньяком.

– Жалко, что мой Фархад не увидел внуков, проклятая болезнь забрала у меня мужа, – говорит она тихо, со скорбью, а потом направляется к мальчикам, зовя их на прогулку, чтобы стоять и высматривать папину машину.

«Нет, она ничего не знает», – вздыхаю с облегчением. Мне самой тяжело носить этот груз, но я понимаю, что было бы гораздо тяжелее на ее месте.

Старик тихо умер в больнице, и никто так и не узнал о случившемся. Свои секреты он унес с собой в могилу, а благодаря Амиру все ценные материалы, с помощью которых он шантажировал людей, хранятся под надежным замком. Как и прошлое в целом. Не хочу его оттуда доставать.

Любуюсь нашей семьей на портрете, улыбка не сходит с уст. На полотне мы все как живые. Пока жду охранников, отправившихся за инструментами, провожу рукой по лицу Рамиля на холсте, очерчиваю скулы, глажу губы, украдкой оборачиваясь.

Никто не смотрит, хорошо. А то сказали бы, что молодая хозяйка спустя пять лет брака по-прежнему на муже помешана. Но так и есть: скучаю по нему всегда, когда уезжает, переживаю, волнуюсь, ревную…

Он уехал и сказал, что нас ожидает сюрприз. Им оказался наш портрет. Раньше я не очень любила сюрпризы, очень часто они бывали неприятными, но Рамиль научил меня смотреть на мир иначе.

Удивительно, что он сначала разрушил мою жизнь, говорил черствые слова, что мир жесток и меня не ждет ничего хорошего, а потом подарил столько счастья, доказывая обратное.

Я просто купаюсь в его любви, каждый день не жалею, что выбрала его и послушала свое сердце, не побоялась довериться и жить с мужчиной почти в два раза старше меня. Эта разница не чувствуется, Рамиль смог дать мне ощущение, что мы на равных. Чего я от него никак не ожидала. Снова смотрю на огромный портрет и не узнаю себя. Я на нем другая – не такая, как в реальности. Меня не напрягает, что я играю две роли. В жизни – молодая дерзкая девчонка в кроссовках, на портрете и на людях – степенная мать семейства в строгом платье.

Я вернула свой натуральный темный цвет, теперь я совсем не похожа на первую жену Рамиля. Эта женщина меня совершенно не беспокоит. Конечно же, она построила шикарную карьеру, получила новый старт!

Новый имидж поднял ее популярность до небывалых высот А еще она во всех соцсетях выставляет своего ребенка. И, как и многие звезды, хранила таинственность, чей же он все-таки.

Я не ревновала. Рамиль не давал поводов. Возможно, он не очень эмоциональный человек, но за него всегда говорят поступки, я знаю, что он любит меня и жизнь отдаст за нас с детьми.

Дома я обычная девчонка. Переделала его под себя, он стал более светлым, уютным, не таким помпезным. На годовщину рождения детей Рамиль сделал мне шикарный подарок: танцевальную студию.

С удовольствием занимаемся с Сашкой танцами, преподаем их детишкам, ностальгируем по Америке, вспоминая только самое лучшее, не давая темным пятнам испортить впечатление о нашей жизни там. Забыто. Скучать нам некогда. Как и грустить.

Так задумалась, что не заметила, как сзади кто-то оказался, но дернуться не успела, сразу почувствовав, что это мой муж. Окутал своими объятиями со спины, прижимаясь крепко и утыкаясь носом в местечко между ухом и плечом. Сразу зажмурилась от удовольствия, улыбаясь счастливой улыбкой. Вернулся.

– Как ты проскочил мимо детей и матери? – оборачиваюсь к нему и беру лицо в ладони, поглаживая и любуясь. Живой Рамиль гораздо лучше изображения на холсте.

– Хотел украсть минуту с тобой, моя жена слишком занята, никак до нее не добраться, а я ночи не могу дождаться, – хрипло жалуется, а лицо близко-близко, одним дыханием дышим, а потом начинаем целоваться, как будто сто лет друг друга не видели. Страсть не иссякает, как будто ее источник бездонный.

– Папа! Папа! – два голоса сливаются в один, и мальчики врываются в двери, а отец подхватывает их, счастливо смеясь.

– Ты научила моего сына улыбаться искренне, – нахваливает меня свекровь, тихонько подходя ко мне. – Родишь дочку и дома сядешь, он тебя вообще на руках носить будет!

Ну как же? Какая свекровь – и без нравоучений! Не говорю ей, что мы сами разберемся и чтобы не вмешивалась. Я принимаю ее слова как дар свыше. Нет у меня родных, кроме мужа, моих детей и этой женщины, сестер мужа.

Чужая семья стала моей. Шумная, такая необычная, восточная. Непросто принимать чужие законы и сталкивать разные веры. Говорить на разных языках и порой не понимать друг друга в самых банальных вещах. Но мы справляемся, и очень хорошо. Потому что главное – это желание понять и принять другого человека.

А еще любовь. И ее нам с лихвой хватает!