Роман Копия жены по контракту глава Глава 38

Марьяна

Спустя полгода

Лос-Анджелес

– А ты до скольких работаешь?

Смотрю на симпатичного долговязого парня, подавая ему рожок с мороженым. Три шарика. Шоколадное, ванильное и клубничное. Да парень у нас сладкоежка. Наворотил себе сладкого, как какая-то девчонка. В кафе обычно берут такие порции для того, чтобы угостить своих спутниц.

– Это тебе, – как только я вручаю ему рожок, он передает мне его обратно, милейше улыбаясь.

Растерянно хлопаю глазами, а Сашка мне подмигивает, мол, иди с ним за столиком посиди, а я тебя подменю. В кафе мы работаем с ней в одну смену, в свободное от танцев время. Сегодня, однако, отпросились обе. Нас ждет грандиозный вечер в шикарном ресторане. Какой-то влиятельный и супербогатый спонсор сделал анонимное пожертвование, а то уж думали, что танцевальный сезон не состоится и «Орхидей» придется распустить. «Орхидеи» – так называется наша танцевальная труппа, в которую я на удивление легко влилась, приехав нежданно-негаданно в Америку.

У меня даже кастинга нормального не было. Просто пригласили в кабинет хореографа, и он сообщил, что я принята. Странно, конечно, но дареному коню в зубы не смотрят. Была уверена, что Сашка постаралась, но она уверяла, что Джеймс очень строгий, ни о каком блате речи быть не может, а я просто очень талантлива.

Ну конечно. Я и еще тысяча девчонок, которые хотят занять мое место.

– Ты очень красивая, сходим на свидание? – спрашивает паренек, сидя за столом напротив меня. Лакомлюсь мороженым, поигрываю кулоном на груди, который ношу не снимая. Сентиментальный подарок из прошлого, от мужчины, который вышвырнул меня из жизни, как котенка. В Америке проще его забывать. Он был прав, дома я бы постоянно ждала его прихода.

А здесь начинаю новую жизнь. Только вот проблема – все парни не такие. В них всё не то. Они меня не волнуют, не воспринимаю их в романтическом ключе. Да и некогда мне романы заводить. Я очень занята. Танцы – это как хобби. Любимое занятие. У нас пока не было серьезных выступлений, труппа едва держится на плаву. Танцевальный сезон откроется только в следующем месяце, а пока мы ищем спонсоров и усиленно готовим программу.

– Мороженое вкусное, спасибо, но у меня есть парень, – говорю, чтобы Кайл отстал. Симпатичная мордашка хмурится. Поверь, я тоже испытывала твои чувства, только мне было во сто крат больнее, потому что я любила.

– Он? – Кайл куда-то смотрит, и мое сердце обрывается. Скатывается с обрыва и падает в бездонную пропасть. Боюсь оборачиваться. Но, когда делаю это, испытываю разочарование. Там не Рамиль.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно распахиваю глаза, когда Рахимов занимает место Кайла, обиженно надувшего губы и покинувшего кафе.

Амир прищуривает свои хитрые глаза и осматривает меня с ног до головы. Ублюдок, что он тут забыл? Как меня нашел? Он столько раз меня предавал, когда я верила в его доброту и искренность, что сейчас хочется сунуть ему в наглую морду мороженое и размазать по коже.

– Малышка злится. Имеешь право, – говорит кратко, а я передергиваю плечами и засовываю остатки рожка в салфетку. Аппетит пропал. Вспомнилось всё то плохое, что я претерпела по вине этого человека.

– А ты, как я вижу, не в тюрьме, свободно перемещаешься, и следов пыток тоже не замечаю, – оглядываю его с ног до головы, презрительно кривя губы. – Опять кого-то соблазнил, чтобы сбежать от Рамиля и из страны? Может, мне ему позвонить и сдать тебя?

– Ну-ну, не бузи, мелкая, – усмехается мерзавец, складывая руки на груди. Красивая черная рубашка облегает плечи. Девчонки в кафе свернули головы. Думают явно, что модель или актер забрел в нашу забегаловку. Такие экземпляры сюда не заглядывают. Бросаю взгляд через стеклянную стену заведения. Шикарная тачка красного цвета, какая-то низкая спортивная модель, поджидает своего хозяина. Меня это чертовски злит. Он никак не пострадал и не наказан за содеянное!

– Ты должен сидеть в тюрьме, – говорю гневно, сжимая в руках салфетку.

– Тогда бы пришлось сесть и Басманову-старшему, ты же понимаешь, – растолковывает мне прописные истины. – Дело замяли, никто ничего не знает.

– Конечно, так же проще! – завожусь всё сильнее, отчаянно желая, чтобы Амир расплатился за свои злодеяния.

– Думаешь, я не поплатился? – спрашивает, будто читая мои мысли.

– Не знаю. Ты мне скажи. Выглядишь отлично, на крутой тачке катаешься, явно не голодаешь.

– Спасибо за комплимент, – ухмыляется, сверкая белозубой улыбкой на холеном лице.

– Женился, – отмечаю мимоходом, рассматривая кольцо на пальце Амира.

Он с досадой потирает золотой ободок, а потом двигает шеей, будто желая избавиться от чего-то неприятного. На лице страдание.

– Спасибо за поздравление, – говорит саркастично, а я вспоминаю его капризную избалованную жену-певицу. Может, она будет ему наказанием? Этакая расплата из женской солидарности? Может, Аиша попьет кровушки муженьку из злости, что ее соперница по сцене сделала мощный пиар: новый имидж, громкий развод, слоганы в духе, мол, я сильная-независимая-мать-одиночка, я выражу это в своих новых песнях. Лана как та кошка, что приземляется на все четыре лапы. Извлекла выгоду из всех своих неприятностей и стала еще более популярна.

– Мы договорились с Басмановым полюбовно, – говорит наконец о цели своего визита, а у меня на душе становится муторно. Голова кружится при одном упоминании Рамиля.

– Мне это неинтересно, вы с ним оба можете катиться на хрен! – вскакиваю с места, не желая слушать ничего о Рамиле.

– Сядь, Марьяна. Неужели тебе неинтересно, как я спасся от неминуемой раскаленной кочерги в заднице? – тихо, но непререкаемо говорит Амир.

Я не могу справиться с любопытством и усаживаюсь на место. Слушаю внимательно и смотрю на Амира во все глаза.

– Когда началась вся заварушка, я сразу понял, что пахнет жареным и отправил надежного человека в тайное логово Фархада, и это не его дом. А небольшая хижина лесника с подвалом. Тайным хранилищем с сейфом. Пока он был занят тобой и Ланой, мой человек забрал сейф.

Меня охватывает дрожь от воспоминаний, и я невольно тру шею. На ней не осталось следов, куда маньяк давил тростью, воспоминания пленяют душу, а не тело.

– Что в этом сейфе? – спрашиваю, не пытаясь скрыть интерес.

– Там видеофайлы, записи телефонных разговоров, документы. С помощью этих рычагов Фархад заставлял меня и других людей выполнять все его приказы.

– Он шантажировал тебя?

– Бинго, – говорит со смешком, делая мнимый выстрел указательным пальцем. – Но там хватало и компромата на семью Басмановых. Всё в одном месте, как подарок небес.

– Значит, теперь ты шантажируешь Басманова, так? – констатирую факт, глядя на Амира. Вот же жук хитрый.

– Не совсем. Мы договорились. Что не имеем друг к другу претензий. В конце концов, ему не помог бы труп сына олигарха в своем особняке. Он бы мог растворить меня в кислоте, и никто бы не догадался, но что-то в нем изменилось, мне кажется, что жестокость отца стала для Рамиля ударом.

– Пф, какая чушь, – закатываю глаза. – Скажи еще, что он после всех событий стал разводить щенков и дарить их больным детям.

– Ты зря смеешься. Он часто занимается теперь благотворительностью. Спонсирует детские дома, больницы, некие творческие коллективы, – смотрит на меня с усмешкой, а я нервно сглатываю вязкую слюну. От сладости мороженого жутко хочется пить. Сашка как раз подносит минеральную воду в стаканах, о которой я ее не просила. Пялится на Рахимова как на звезду. Боже, да что же это такое? Неужели они не видят в нем гнили? Ослеплены красотой мужчины, который ею беззастенчиво пользуется.

Пока подруга флиртует, я жадно пью воду, не слыша ничего вокруг из-за бешено колотящегося сердца. Неужели Рамиль спонсировал «Орхидей»? Не может быть. Я не беру его деньги, отсылать обратно бесполезно, все возвращается на счета. От квартиры, конечно, отказываться не стала, она моя, от родителей, а всё остальное – раз уж я не беременна и нас ничего не связывает – мне от него не нужно!

Хочется немедленно позвонить и потребовать ответа! Но я не сделаю этого, потому что у меня какая-никакая гордость. Ни за что не буду звонить Рамилю, и Рахимова прогоню.

– Пришел похвастаться своим всезнанием и неубиваемостью? Молодец, а теперь уходи, – говорю грубо, как только остаемся наедине.

– Я просто пришел тебя проведать. Вижу, что ты всё такая же дерзкая малышка, в тебе есть огонь, Марьяна, и я рад, что Басманову не удалось его потушить. Я помогал тебе тогда, потому что однажды очень сильно обидел одного человека. Девушку, – рассказывает, хоть я и не спрашивала, вертит трубочку в руках, красивые мужские пальцы дрожат. Рахимов – и страдает? Даже не верится. У него даже лицо сереет, а в глазах такая скорбь, которая у меня с ним совсем не вяжется. – Я ее убил и обратился к отцу, а он – к Фархаду. Ее бросили в багажник и увезли, где-то закопали. Я не понял, как это случилось. Заказал проститутку, она вела себя странно, но я был пьян… Не знаю, что случилось. Может, была больна, я так и не знаю. Это до сих пор меня мучает.

Выслушав его исповедь, молчу. Мне нечего сказать. Он страдает, я вижу, но так и не поплатился за убийство. За убийство невинной девушки! Никогда я не пойму жестокости этого несправедливого мира.

– Ты меня ненавидишь, знаю, но я рад, что хотя бы одна девушка в моем окружении счастлива. Да, я тебя подставил, но потом спас.

– Не жди благодарности. Уходи, Амир, прошу, – уже умоляю его, потому что на меня наваливается невыносимая печаль. Я ждала, теперь понимаю отчетливо, что он передаст мне что-то от Рамиля, а он снова просил прощения и каялся. Я не так, кто должна его прощать. Она мертва. Он убил ее собственными руками и позволил закопать в лесу. Слеза катится сама по себе, я ее даже не вытираю. Сижу в шоке. Мне так горько и печально о жизнях, которые сминают сильные мира сего. Любовник Ланы, какая-то неизвестная проститутка… Я могла быть в точно таком же ряду. Убили бы, закопали и забыли. Ели бы, спали, ездили на крутых тачках и жрали икру ложками, запивая дорогим шампанским. Мне противен этот мир. Рамиль прав, что выкинул меня за его пределы.

– Будь счастлива, малышка, – говорит на прощание Рахимов, а я отворачиваюсь. Не хочу даже видеть его рожу.