Роман Копия жены по контракту глава Глава 31

Марьяна

Старик опирался на трость, практически наклоняясь вперед. И несмотря на его заверения, что он прикрывался болезнью, выдумав ее, что он оказался сильнее и крепче, чем мы все думали, это положение выдавало его возраст и слабость. Как за самую тончайшую ниточку, я зацепилась за этот факт, пытаясь понять, как им воспользоваться.

Но я далеко не сразу пришла к этой мысли. Сначала он медленно нажал на «отбой», отдав сыну страшный приказ расстрелять семью Рашида, своего врага, который на самом деле не мстил, но отец Рамиля ловко использовал карту предполагаемой мести за оскорбление.

Он впалыми глазами обвел нас с Ланой, негодующе и презрительно фыркнув, словно одно наше присутствие ущемляло его достоинство. Спрашивать его ни о чем не пришлось, маньяк заговорил сам, выступая в импровизированном театре одного актера. Морозя нас презрительным взглядом, пугая до трясучки ненавистью в голосе.

– Вы, две шавки, которых так любит притаскивать в дом мой сын. Иноверки! Ходите с непокрытыми головами, позорите своего мужчину. Одна трясет голой грудью на сцене, соблазняет мужчин своим телом, другая… – Он сплюнул на землю, окидывая меня взглядом. – О тебе и говорить не хочется. Влезла в постель к женатому мужчине, без уважения говорила с ним, за деньги продавала услуги. Продажные мерзкие шлюхи – обе…

Лана не отодвинулась от меня, услышав, что я была в постели с Рамилем, а я, хоть и покраснела до кончиков волос от собственного обличения перед супругой чужого мужа, всё же старалась концентрироваться на посыле, который содержит речь старика. К чему он всё это говорил? Облить нас грязью? Излить накопившуюся желчь? Или он предваряет этой речью наше убийство? Что он сделает, когда Рамиль выполнит приказ? А если не выполнит?

Будто в ответ на мои слова, отец Рамиля протянул руку к объемному карману и достал из него увесистый черный пистолет, направил на нас дуло. Меня сковало по рукам и ногам, любое, даже самое мимолетное движение могло привести к краху. Мы с Ланой просто-напросто срослись телами, вселяя крохотные частички надежды друг в друга. Молились про себя с закрытыми глазами, а старик тряс пистолетом и продолжал глумиться.

– Неверные! Твари! Я растил сына, чтобы он продолжил мое дело, мой путь, чтобы не посрамил имя нашей семьи! Женился на правильной девушке! Я планировал сидеть со своей старой женой и пить чай со сладостями под сенью деревьев, любоваться на внуков, гордиться тем наследием, что я создал. Вместо этого мой собственный сын вынудил меня изображать больного, чтобы добиться его внимания и быть вхожим в его дом. Он не уважал отца, отдалился, таскал в дом всякую шваль…

Черное дуло тряслось перед нашими глазами, я шарила взглядом по сторонам, пытаясь понять, смогу ли что-то сделать. Ослабленная заточением и израненная Лана была мне не помощницей, но неужели я просто так сдамся? Слова маньяка ясно давали понять, что нам не жить! Может, принять удар на себя? Закрыть Лану, прыгнуть на него, подставить подножку? Как-то мне в руки попалось ружье дяди. Я попробовала нажать на курок и подивилась, как просто это сделать. Одно нажатие – и ты убийца. А потом он принес с охоты зайца. Я не должна была видеть тушку, но я увидела. Маленькая дырочка смогла умертвить животное. Точно так же будет достаточно одного выстрела, одной пули, чтобы завершить одну из жизней. Мою, Ланы – а вместе с ней нерожденного малыша.

– Эта еще и ублюдка принесла, нагуляла с любовником.

Слова об убитом молодом человеке послужили триггером. Лана дернулась, желая кинуться на противника, и он тут же выстрелил, подтверждая мои опасения. Он не поддастся слабости и сразу же прикончит любую из нас.

– Сидеть, тварь! Я что сказал?

Пуля, к счастью, всего лишь впилась в топчан, издав глухой звук. Но я живо представила, как она продырявливает плоть и разрывает тело на части, достигает органа и умерщвляет. Сглотнула и сжала Лану за предплечья, не давая сойти в места. А она рычала, как скованное и стреноженное дикое животное. От нечеловеческих звуков, вырывающихся из ее горла, меня обдавало холодным потом.

Старик лишь скалился, демонстрируя свое превосходство. Он не давал нам говорить, продолжая поносить и обливать помоями, но и мы не хотели издавать и звука, лишь ждали, чем же всё закончится. Чем-то же должен закончиться этот кошмар…

Вдруг громко и тревожно зазвонил телефон. Меня снова затрясло, потому что я поняла, что это сигнал к началу конца. Сейчас, если Рамиль выполнил приказ отца, он среагирует так, как планировал. Наверняка расстреляет нас на глазах у собственного сына. А у нас так и не появилось никакого плана, оружие в руках маньяка тормозило на раз.

Удивление на его лице привлекло мое внимание, а потом я взглянула на экран телефона. Достаточно большой гаджет ярко демонстрировал происходящее по ту сторону связи. Крики, выстрелы, шумная толпа, бегущая куда-то. Я шарила глазами по периметру экрана, неспособная вникнуть в происходящее. Кто кого убил? Что творится?

На экране появился какой-то бородатый мужчина. Молодой, свирепый. Грозно рыкнул в трубку:

– Смотри, Фархад. Твой приказ выполняю я.

А потом кто-то навел на него камеру. Он уверенной рукой навел оружие на сжавшегося на стуле мужчину. Тот орал и просил о пощаде. Но быстрый выстрел прекратил его словесные излияния. Красное пятно расцвело на рубашке, видневшейся в распахнутом пиджаке. Девушка в белом платье, явно свадебном, заверещала как резаная, а потом прозвучал выстрел, и она завалилась назад вместе со стулом, исчезнув из поля зрения.

Страшные черные глаза появились на экране, мужчина заговорил глухо, но каждое слово мы трое слышали так, будто он находился рядом с нами, и весь ужас страшной, кровавой сцены просочился к нам.

– Я убил Рашида Заманова и его дочь Лейлу. А теперь убью твоего сына, если ты не отпустишь двух женщин, которых удерживаешь силой.

Невидимый человек, который снимал на камеру, перевел изображение на Рамиля, с каменным лицом стоявшего посреди зала ресторана. Замерло всё. Казалось, даже воздух в помещении застыл. Я задержала дыхание и вдруг увидела, как дрогнула рука старика, опиравшаяся на трость. Как бы то ни было, этой малейшей слабости хватило, чтобы я молниеносно приняла решение и кинулась вперед в отчаянной попытке сделать хоть что-то! Нарушить его равновесие, воспользоваться временным, спасительным для нас замешательством!

В теории мой бросок должен быть молниеносным. Кажется, что я, как героиня в боевике, которая не обладает никакими навыками борьбы, смогу справиться с убийцей на раз-два. В реальности всё получается совсем иначе.

Я неловко спотыкаюсь и как в замедленной съемке наблюдаю, как съезжаю по топчану вниз, попадая прямо под ноги отцу Рамиля. Мои же ноги вязнут, я перебираю ими, как будто попала в зыбучие пески, затягивающие в пучину. Руки хватают воздух.

Сзади не чувствую никакого движения. Лана не помогает. Хотя на подсознании я ожидала, что она бросится вместе со мной на маньяка, но, наверное, она либо в шоке, либо крайне истощена, либо просто-напросто боится его.

Наконец я поднимаю голову и смотрю в глаза чудовищу. Прямо перед моим лицом трясется пистолет. Смертоносное черное дуло направлено прямо на меня. Рука Басманова-старшего сжимает ствол, палец на курке. Не сомневаюсь, что он готов безжалостно прервать мою жизнь в этот же миг. Но почему-то медлит.

У меня есть всего лишь крохотное мгновение, чтобы спастись, и я делаю то, что запланировала изначально. Протягивая руку вперед и хватаюсь за основание трости, на которую опирается Басманов-старший.

Крепко держу ее, сжимая пальцы, ведь от этого зависит моя жизнь. Дергаю на себя с силой, которая осталась в моих руках, ее совсем немного, но я надеюсь, что ее хватит, чтобы выбить из колеи старика. Ведь он явно ожидал покорности от своих жертв. Мои действия слишком неожиданны, чтобы он успел быстро сориентироваться.

В моем представлении он тут же падает на землю, ударяется головой и теряет ориентиры, а лучше сознание, но вместо этого гадкий старик крепко держится за палку и в недоумении смотрит на меня. Наконец я вижу растерянность в его жестоких глазах, совсем немного, но меня охватывает ликование. Но я не успеваю насладиться этой радостной эмоцией, которая дарует надежду на жизнь.

Вместо этого я чувствую, как старик валится прямо на меня! Я ожидала чего угодно: что он упадет назад или в сторону, но он неотвратимо падает на меня. Удивительно крепкое и сильное тело наваливается всем весом прямо на мое. Я снова обманулась, ошиблась, считая его беспомощным калекой, неспособным твердо стоять на полу без палки, без поддержки, а он оказался сильным как дьявол.

Придавливает меня к земле, шипит прямо в лицо, ругается матом, скалит губы, вокруг узких губ пузырятся слюни… Отвратительное зрелище, от которого тошнота подступает к горлу. Глаза готовы вылезти из орбит, я борюсь, кричу, но крика не выходит, ничего не выходит. Из горла рвутся жадные всхлипы и сиплое дыхание.

Краем глаза замечаю валяющийся рядом пистолет. Старик отбросил его при падении. Во мне вспыхивает надежда, что Лана все-таки схватит его и выстрелит в напавшего на меня монстра, но вместо этого я чувствую лишь давление твердой палки на горло. Он умудрился расположить ее горизонтально и теперь надавливал прямо на центр шеи, явно намереваясь убить меня.

Это так больно, что тут же вышибает дух из легких, мне трудно дышать, нет никакой подготовки, нет никакого периода, когда ты еще готов бороться и сопротивляться. Ты почти сразу становишься беспомощным и просто барахтаешься, как распластанная по земле лягушка.

Руки становятся слабыми, вяло двигаются в воздухе, ноги бьют впустую, не причиняя никакого вреда. Ты забываешь всё, что знала о приемах самообороны. Ты просто парализована от страха. Неумолимо сдаешься, так легко прощаясь с драгоценной жизнью.

Помутневшим взглядом нахожу Роксолану, которая, сжавшись в комок и прикрыв лицо руками, дрожит на топчане. Мне хочется крикнуть ей, прося о помощи, но вместо этого я сиплю, жалкий хрип вырывается из горла. Лана никак не реагирует, так по-детски спрятавшись за преградой своих ладоней, закрыв себе обзор на творящееся преступление.

Неужели я так и сгину? Неужели умру от рук маньяка на грязном бетонном полу заброшенного завода? Ведь спасение так близко! Ей нужно всего лишь протянуть руку и нажать на курок! Неужели она не понимает, что он ее убьет, как только расправится со мной? Я погубила нас обеих! Надо было подождать, не нужно было бросаться наперерез, я поступила опрометчиво и глупо. Как всегда…