Роман Копия жены по контракту глава Глава 30

Марьяна

Она смеялась, смеялась и смеялась, и казалось, этому не будет конца. Я стояла не шевелясь и смотрела на этот приступ безумия, не зная, что делать. Совершенно растерянная, не могла понять, как реагировать.

Тот образ певицы, который был знаком мне из прошлого, кардинально отличался от вида этой, не побоюсь слова, беспризорницы. Но я не испытывала отвращения к грязному существу на топчане, я испытывала ненависть к тому человеку, который сотворил с ней это.

А еще страх перед ним – потому что я знала, что он вернется, чтобы закончить свое дело. Богатое воображение рисовало картины одна страшнее другой: как ей отрезают палец наживую, как издеваются, угрожают, как мучают, как она кричит… И потихоньку сходит с ума.

А громкий истерический смех всё резонировал от бетонных стен и отдавался эхом, множа безумие до бесконечности. Лана перестала смеяться и, когда я осторожно присела на краешек заляпанного чем-то зеленым топчана, посмотрела на меня, будто только поняв, что я тоже здесь нахожусь.

– Он и тебя поймал, – утверждает, а не спрашивает. – Вот такая теперь я – звезда, великая Роксолана, видели бы меня мои поклонники. Теперь я без голоса и без пальца. Бесполезный урод, – поднимает и демонстрирует мне забинтованную конечность.

Меня снова охватывает злость. Ну неужели нельзя было забинтовать руку нормальным бинтом? Может быть, Лане не обработали рану и теперь ее тело охвачено заражением крови. И самое главное, что я не понимаю цель этого таинственного похитителя. Какой у него мотив? Я хочу расспросить Роксолану, но боюсь побеспокоить, боюсь, что она снова сорвется в приступ безумия.

– А как он поймал тебя? – она рассматривает меня и размышляет вслух, сухие губы едва шевелятся, голос осип от дикого смеха. – Хотя о чем я спрашиваю? Никакая охрана не помешала ему расправиться со мной и Данилой. Они расстреляли его у меня на глазах, ты знаешь?

Она говорит и обращается ко мне, но я вижу, что ей не нужны мои слова, ей нужно выговориться и получить своеобразное покаяние. Она ощущает вину за смерть невинного парня. Мне и самой тяжело слышать, что он погиб. Убит за любовь к этой женщине. Я сейчас слушаю исповедь, то, что давно накопилось в душе Роксоланы, и позволяю ей изливать душу, потому что испытываю сострадание. Никто не заслуживает подобного.

Я смотрю в ее грязное лицо с дорожками слез, в ее потухшие глаза без грамма косметики и перевожу взгляд на живот, вспоминая, что она вроде бы беременна. Правда это или нет, я точно не знаю, но если она еще и ребенка потеряла по вине похитителя, то ему не избежать ада. Озираюсь по сторонам, чтобы найти воду или какую-то еду, потому что Роксолане явно нужно питание. Она выглядит изможденной.

А я не могу сказать ничего ободряющего, просто «мне жаль» недостаточно, эта банальность ничего не решит и никого не вернет.

– Я говорила себе не связываться с Басмановым.

Вздрагиваю от услышанной фамилии. Сейчас она будет говорить о своем муже, а я не готова к этому. Не хочу обсуждать его, зная, что заняла ее место не только на сцене, но и в постели. Стыд краской омывает щеки, и я опускаю взгляд, закусывая губу.

– Я знала, что это ни к чему хорошему не приведет, но меня поманила слава. Ты меня понимаешь, Марьяна, ведь у тебя тоже была цель, ради которой ты пошла на сделку со мной. Кто-то ищет богатого спонсора, но я не хотела ложиться под Щедрина, я хотела сделать всё более благопристойно, это был законный путь, чтобы заработать деньги и обеспечить взлет, чтобы обойти Аишу. Я вышла замуж по расчету, за человека, который не просто обещал мне золотые горы, но и дал их. Да, ты можешь сейчас меня презирать, Марьяна, для меня тогда не было ничего слаще славы. А теперь... Я сама себе кажусь смешной. Я бы все победы и хиты отдала Аише, лишь бы повернуть время вспять. Я бы отдала всё то, что испытала на сцене, за простое человеческое счастье... За одну улыбку моего мальчика, которого я погубила. Но теперь у меня ничего не осталось…

– Подожди, всё еще образуется, нас спасут…

– Спасут от него? – она снова хохочет. – С ним невозможно тягаться. Он зверь! Чудовище! Волк в овечьем обличии. Ты посмотри, что он сделал со мной!

– Разве Амир такой страшный и влиятельный? Или ты говоришь про его отца? – спрашиваю, потому что мое сознание всё еще не поверило в предательство Рахимова.

– Амир? При чем здесь Амир?

Она действительно удивлена, и я совершенно теряюсь.

– Каким боком здесь Амир? Этот сладкий мальчик неспособен ничего сделать даже при его деньгах. Он вообще к этой истории никаким боком.

– Амир привез меня сюда, – рассказываю я, – думала, он меня спасает, но вместо этого он привез меня в это место.

– Тогда он еще страшнее, чем я думала, – шепчет она задумчиво, осматривая с опаской вход в здание, потом переводит на меня взгляд: – Откуда это, интересно, Амир привез тебя? Кажется, ты прекрасно исполняла мою роль? Он рассказывал мне о тебе. Что спуталась с моим мужем. Но я никак не могла тебя предостеречь от ошибки. Мне жаль, честно, девочка, что я вовлекла тебя в свои проблемы. Тебе, как и мне, нужно было бежать, как только ты столкнулась с семьей Басмановых.

С удивлением гляжу на нее. Неужели она не ревнует? Выходит, никогда не любила Рамиля? Вышла замуж по расчету, как она сказала. Должна ли я перестать мучиться от угрызений совести в этом случае или всё равно считаюсь той, кто позарилась на чужого мужа?

– Почему ты говоришь о семье? – не понимаю я, не желая рассказывать ей о своей связи с Рамилем. Никто бы на моем месте не хотел рассказать о подобном законной супруге мужчины, в которого ты влюблена.

Ответом мне служат не слова Ланы, а мерное постукивание трости о бетонный пол. Этот звук мне знаком. Я точно слышала его, он раздавался в доме Басмановых, но я никак не ожидала услышать его здесь…

Мой мозг пытается найти объяснение и первым делом мыслить позитивно. Отец Рамиля нашел нас, он нас спасет. Но когда я поворачиваю голову на пленницу, то вижу, как она вжимает голову в колени, скукоживается, будто хочет стать незаметной, и прижимает ладони к животу в жесте защиты, и тогда я понимаю, что она боится этого человека. Тогда и меня саму начинает сотрясать страх, когда до сознания доходит страшная истина.

Вовсе не Рашид и не Амир являются злодеями, ее похитил отец Рамиля. Убивал, пытал, шантажировал. Он это сделал. Он – то самое чудовище, о котором она говорила.

Но почему? Зачем ему всё это? Кажется, он был против брака сына, но не настолько же, чтобы убить всех охранников, убить ее молодого человека и держать в плену беременную женщину, а потом еще отрезать палец и послать в качестве демонстративной угрозы! Собственному сыну! 

Я по-пластунски передвигаюсь и присоединяюсь к Лане в ее ненадежном убежище, подсаживаюсь близко и обнимаю ее за плечи. Почему-то меня охватывает непреодолимое желание ее защитить, ведь сейчас я сильнее, а он всего лишь старик.

Он же болен, едва передвигается, слабый, смертельно больной человек. Но, когда я поднимаю голову, всё становится на свои места. Прежде сгорбленная спина выпрямлена, а он стоит ровно, во взгляде сила, стойкость и непримиримость.

И отец Рамиля совершенно не выглядит больным. И уж точно не кажется слабым, он источает угрозу, властность. Неужели он наврал и про это? А если так, значит, у него какие-то долгоиграющие планы.

– Теперь две мои птички в сборе, – говорит он спокойно, двумя руками опираясь на трость. Сосредоточив взгляд на сильных пальцах, сжимающих рукоятку, я едва дышу.

– Тебе же интересно, зачем я это сделал, Марьяна?

Вздрагиваю, когда он обращается ко мне. Приходится заглянуть в глаза. В них плещется жестокость, смешивается с лихорадочным безумием. Он маньяк, который пойдет на всё ради своих целей, и я не знаю, как действовать и что говорить. Согласно киваю, чтобы хоть как-то физически отреагировать на его слова.

А он начинает рассказ, будто только этого и ждал. Будто настал его звездный час. 

– Я поймал вас обеих, чтобы повлиять на своего упрямого сына. В мои времена дети слушались родителей беспрекословно, а сейчас приходится идти на крайние меры, чтобы побудить их к действиям. В былые времена я решал все вопросы силой, смывал оскорбления кровью, множа места на кладбище. Это было почетно и достойно – уйти на тот свет от руки равного противника. Имена Замановых и Басмановых вписаны в историю этого города красными буквами, и я не потерплю, чтобы мой сын получал подачки от старого шакала Рашида. Наша семья должна владеть всем в этом городе!

– Ей нужна медицинская помощь, она беременна, – говорю я, прерывая безумца, не слушая его речи, хотя знаю, что произношу бесполезные слова. Вряд ли на него можно как-то повлиять.

– Если Рамиль не сделает то, что я попрошу, то ей понадобится только гроб, – сухо говорит он, одаривая меня пренебрежительным взглядом. – Мало ему было публичной проститутки в доме, так он еще и какую-то подзаборную шавку приволок, пустил в свою постель.

В нашу сторону летит плевок, к счастью, не достигающий цели.

Старик не отвечает на мои вопросы, а берет из кармана телефон, набирает номер, и я слышу по громкой связи голос Рамиля.

– Отец? Ты что-то хотел? Мне сейчас некогда разговаривать… – голос звучит нервно, его явно прервали.

От голоса Рамиля мое сердце колотится сильнее, но тут же замирает, потому что я боюсь дышать, боюсь шевелиться. Ощущение надвигающейся катастрофы запредельное, фонит, как радиация.

– Может быть, ты уделишь внимание своему больному отцу? – неторопливо проговаривает слова Фархад. – Тогда ты узнаешь, что здесь твои женщины. Обе. Я забрал их, чтобы ты наконец понял, что происходит, когда не слушаешься старших.

– Что за гребаный бред ты несешь?! – ругается Рамиль. От его грубого голоса, кажется, сотрясаются стены. – Отец! Ты нажрался таблеток? Что с тобой происходит? Говори со мной! Отвечай, кого ты забрал?

– Неужели я наконец добился твоего внимания, сын? – как ни в чем не бывало усмехается старик. – Твои девки здесь, обе. Отдам их, только если ты выполнишь то, что я попрошу.

Рамиль беснуется какое-то время, но его отцу нет никакого дела. Переждав бурю, он уточняет:

– Ты готов слушать? Где ты, сын?

От его хладнокровия меня пробирает жуткий холод, я вся дрожу и чувствую, что и моя соседка тоже трясется, сжимая крепко мою ладонь. До боли.

– На свадьбе у дочки Рашида. Ищу свою жену. Рахимов обманул меня, повел по ложному следу.

– Всё правильно, сын, он сделал то, что я попросил его сделать: отвлек твое внимание. А мы забрали Марьяну.

– Отпусти ее! – требует Рамиль замогильным голосом. В нем слышится желание убивать. – Отпусти их обеих. Что ты хочешь от меня?

– Всё просто, сын. Я не раз говорил тебе, что я от тебя хочу. Ты должен был силой забрать себе всю власть в городе, а не довольствоваться мелкими подачками от Рашида. Раз уж не вышло породниться семьями, то забери то, принадлежит Рашиду. Расстреляй его дочь на его глазах. Перед всеми гостями на свадьбе, чтобы они своими глазами видели, на что способны Басмановы. Чтобы даже смотреть в нашу сторону боялись! А потом выпусти пулю старому шакалу в лоб. И тогда ты получишь своих женщин.

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Копия жены по контракту