Роман Копия жены по контракту глава Глава 15

Рамиль

Два моих пальца углубляются внутрь девчонки, погружаясь во влажную плоть, утопая в ее соках и двигаясь дальше, дальше, до упора. Нанизанная на пальцы, как бабочка на иголку, она стоит на цыпочках и пытается не двигаться, красивые ноги дрожат.

Дергаю ее на себя, заставляю ухватить себя за плечи, начинаю ловить ее клитор большим пальцем руки. Теперь она вся распята на моей руке и никуда не может деться от волн удовольствия, растекающихся по телу. Влага стекает прямо по пальцам и затекает за манжету рубашки, как же ее много, поразительно много. Тонкая струйка стекает по бедру девчонки, я слышу хлюпанье от своих мощных движений, повторяющих фрикции. Вот так я буду ее трахать, когда будет можно.

– Кончи, девочка, я разрешаю, не стесняйся, отбрось стыд, – шепчу ей в ухо, сгребая копну волос руками и обнажая шею, вожу по ней губами, оставляю влажные поцелуи, а потом прекращаю движения пальцев, зная, что горячая девочка начнет двигаться сама.

Она останавливается на миг, сдается так красиво и женственно, всхлипывая и прерывисто дыша, опускаясь на руку и поглощая мои пальцы своей плотью. Практически целиком. Медленно умирает в моих руках от собственного оргазма, который отражается в ее широко распахнутых глазах.

Сама не верит в то, что происходит. В ее зеленых глазах страх, испуг, неверие, ненависть к себе и ко мне одновременно. Пульсация всё еще ощущается пальцами, влага по-прежнему сочится из девчонки, а она уже открывает свой грязный рот, чтобы начать ругаться. Отталкивает меня, и я отшатываюсь от неожиданного сильного тычка.

– Так теперь будет, да? Приходишь и берешь! – кричит, размазывает слезы по щекам и рыщет взглядом по полу.

– Это ищешь? – подхватываю клочок ткани, который остался от ее трусов, и усмехаюсь. – Они не нужны были тебе минуту назад, когда ты текла на мои пальцы.

– Ты напугал меня, застал врасплох! Что ты хотел показать? Что я такое же первобытное животное, как и я? Нажал на нужную кнопку – и получил естественную реакцию тела?

– Позвать мою охрану, чтобы они тебе показали, что не каждый может нажать на кнопку? – оглядываю смущенную донельзя девчонку и даю ей привести себя в порядок.

Она одергивает платье и разглаживает несуществующие складки. Мотает головой в яростном отрицании. Стараясь не думать о том, что она совершенно голая под платьем, смотрю прямо в глаза.

– Я хотел лишь показать, что принуждения не будет. Ты сама ляжешь в мою постель. Но сначала проверишься на венерические заболевания. Я не хочу, чтобы ты меня наградила чем-то, что подцепила от Рахимова…

Не успеваю договорить, потому что мне в лицо летит что-то тяжелое…

Марьяна

Не знаю, что на меня нашло. Моя рука, как будто самостоятельная, не зависящая от остального тела, действовала сама по себе и схватила первый попавшийся предмет со стола бандита.

Золотой портсигар, который удобно лег в руку и ударился прямо ему в бровь, а потом отскочил и упал вниз на пол.

Замерев, смотрю в ужасе сперва на рассыпанные по ковру дорогие, толстые сигары, наверное баснословной стоимости, а потом на тонкую извилистую струйку крови, которая начинает стекать по скуле Рамиля, пересекая щеку. Капает на его белую рубашку, пачкает ее.

У меня от страха и шока двоится в глазах, судорожно ловлю воздух ртом, не в силах сдвинуться с места. Что я натворила?..

Рамиль даже не морщится, глядя на меня с диким выражением в глазах, а потом неторопливо поднимает руку. Я думаю, что он сейчас возьмет пистолет и просто меня пристрелит.

Да-да, именно это он и сделает.

Я слишком долго испытывала его терпение, давно перешла черту, не подчинялась по первому слову, как он хотел, как он привык. Я слишком долго показывала свою дерзость, а теперь стою напротив бандита, шумно дыша и холодея от страха.

Накажет, убьет, покромсает на мелкие кусочки…

– Подними, – строго приказывает он, смерив меня полным пренебрежения взглядом. Говорит не терпящим возражения тоном, цедя слова сквозь зубы.

Сквозь шум в ушах я сперва не понимаю, что он сказал. Будто разучилась понимать человеческую речь, будто от бушующих эмоций неспособна распознавать буквы и улавливать значение фраз.

– Тебе опять что-то непонятно, Марьяна? Наведи после себя порядок, – с прохладцей повторяет свою команду и шествует вокруг стола. Пристально слежу за Рамилем, отчаянно желая спрятаться.

Застрелит, он же попросту меня застрелит. Какая-то девчонка посмела кинуться в него портсигаром, не потерпит…

Еще один взгляд в мою сторону, пронзающий насквозь, и я падаю на колени, начиная сгребать пахнущие табаком сигары в портсигар, судорожно хватаю одну за другой, они выпадают из ослабевших пальцев, катятся под стол, неуловимые, как рыбки в воде. А дурацкое короткое платье задирается от моей склоненной позы, оголяя зад. Обнаженной кожей чувствую сквозняк из-под двери. Неприятно…

Жутко краснея, собираю сигары в портсигар и заталкиваю их туда, чтобы легли рядком, но они, конечно же, не укладываются ровно, будто сговорились против меня. Заразы мелкие.

– Ты нормальная? – раздается сверху голос, заставляя меня вздрогнуть. Сажусь прямо, и мой взгляд взмывает вверх. В то время как я возилась, Рамиль взял пузатую бутылку с коричневым напитком и белый платок, приложил его к горлышку и потом прижал пропитанную алкоголем тряпку к брови. Даже не зашипел от боли. Непробиваемый.

– Что не так? – растерянно спрашиваю, выпуская из рук несчастный портсигар и пытаясь его закрыть, надавливая на крышку сверху.

– Собери и выброси в мусорку. Ты что, думаешь, я буду их курить, после того как они на полу валялись?

– Да уж, я заметила, что ты брезгливый… – бормочу я себе под нос, сетуя мысленно на то, что собирала и аккуратно складывала сигары, которые никому не нужны.

Конечно! Важный господин не притронется своими губами к слегка повалявшимся на полу сигарам! А в меня, значит, можно совать пальцы, которые трогали пистолет. Кто знает, сколько там бактерий? Меня, значит, нужно по всем врачам прогонять, а он мне даже справки не даст? И вообще… Стоп, я что, думаю уже о нашем сексе как о чем-то вскоре предстоящем?

Холодею и закусываю губу, чувствуя, как внутри живота что-то горячее сильно сжимается, мне даже ноги приходится стиснуть. От ощущения своей наготы неприятно сосет под ложечкой, а собственные эмоции вызывают стыд. Я всё еще не отошла от жаркой сцены, случившейся несколько минут назад.

Смотрю на Рамиля и понимаю, что для него она ничего не значила. Одетый в строгую одежду, весь запакованный, застегнутый, у него даже волосок не выбился из прически, ни один мускул на лице не дернулся, в глазах холод и пренебрежение, а в голосе – сталь. Я не та, кто его возбудил, не та, кто вызывает страсть, сметающую всё на своем пути.

Он просто преподал мне урок, чтобы знала свое место. Показал, чего я стою и что в его власти. Я в его власти по щелчку пальцев. Обидно до боли, и я сглатываю горечь, возникшую на кончике языке, который так горазд на колкости и глупости. Сдерживаюсь, надо научиться молчать, не нарываться, тогда, возможно, будет меньше подобных «уроков».  

– Что ты там бормочешь? – окликает меня бандит, недовольно сводя брови. Бросает окровавленную тряпку на стол и поднимает меня с пола, резко и бесцеремонно дергая за руку.

– Ай, больно! – хватаюсь за спинку стула, на который меня практически бросил Басманов, и поворачиваюсь к нему лицом, начиная следить за его передвижениями по кабинету.

А он снова берет со стола этот проклятый контракт и сует мне под нос.

– Заберешь с собой в комнату, прочитаешь. Больше к этому вопросу возвращаться не буду. Вопрос сохранности твоего тела – в приоритете. Твое подчинение – главный пункт. Медицинская проверка – даже не обсуждается. Молчишь? Это хорошо. Поработай над своим выражением лица перед зеркалом, чтобы не так сильно показывать эмоции. Ты же еще хочешь стать актрисой? Поверь, я не намерен держать тебя возле себя больше положенного и с удовольствием расстанусь с тобой, как только найдется моя жена.

Выжидает паузу, давая мне что-то ответить, а потом кивает, явно довольный таким несвойственным мне молчанием.

– Еще раз поднимешь на меня руку, отдам тебя своей охране, чтобы научили послушанию. Ясно? – говорит словно между делом, а у меня жуткий озноб проносится по коже, я сглатываю и опускаю голову вниз, соглашаясь, ведь знаю: он сможет, он отдаст – и даже ничего в нем не отзовется, ему будет наплевать на мои страдания. Как и всем в этом мире.

– Раз мы всё разъяснили, проверим, что ты от меня прятала, Марьяна.