Роман Когда нельзя любить глава Глава 68

Роун слышал, как она встала с первыми лучами рассвета. Близостью ее тела он наслаждался всю ночь, лежа рядом без сна и боясь разбудить это хрупкое создание, что отдалось ему с таким доверием, и для кого его любви было слишком много. С ней он не смог даже сдержаться. Не получилось. Сексуальная энергия вырвалась из-под контроля, до такой степени сильно он был возбужден. Никогда еще и ни одну женщину он не желал так страстно, как эту малышку, в чьих злоключениях был виноват только он.

Роун каждый раз с замиранием сердца смотрел в глаза Роны, боясь прочесть в них осуждение, обиду, что сотворил с ее жизнью такое. Но ничего этого не было. Разве что в самом начале их знакомства, еще в Млеке. Она простила его за то, чего он себе не простит никогда. И не Марго нужно винить, у которой своя жизнь и свои счеты с волком. Виноват он, что позволял себе идти у нее на поводу, коверкая чужие судьбы. Ведь не окажись Роны по воле рока тогда рядом с Николой, жила бы она сейчас спокойно и счастливо, даже не догадываясь о его существовании. Но и он тогда так и не узнал бы, каково это любить по-настоящему.

Рона тихонько оделась и крадучись направилась к выходу из пещеры. Улыбка тронула губы Роуна, наблюдающего за девушкой тайком, когда та нерешительно вытянула руку и поводила ею в воздухе. Она проверяла, не помешает ли ей магия Роуна выйти из пещеры. И так трогательно у нее это получалось. Острое желание вскочить и сжать ее в объятьях вновь нахлынуло, затапливая душу. И лишь усилием воли Роун заставил себя лежать тихо, позволил Роне без помех покинуть пещеру.

Да, он спрятал ее тут от всех. Так далеко, как только смог. Наложил на место это настолько мощные чары, на всякий случай, чтобы их уж точно никто не нашел. И какое-то время Рона будет чувствовать себя здесь если не счастливой, то спокойной и в безопасности. И это время он будет рядом с ней, предугадывая малейшие желания, сгорая от страсти и не смея больше прикоснуться к ней. Она привыкнет, научится относиться к нему как брату, к примеру.

Когда-то, в Млеке, эта девушка робко призналась ему в любви. Но была ли это любовь? Нет, конечно. Тогда в ее окружении он был практически единственным, кого она видела достаточно часто. Не считая Ерка, конечно, с кем отношения Роны переросли в крепкую дружбу. Но даже от того чувства не осталось и следа, потому что истинную любовь она познала с волком. И Роун знал это лучше всех – за жизнью Роны он следил очень внимательно. А вчера… вчера ее подтолкнуло к нему одиночество и, возможно, жалость. Он же этим бессовестно воспользовался.

Роун встал и принялся неторопливо одеваться, не переставая думать. Он не может прятать Рону тут вечно. Рано или поздно она взвоет от такой жизни и захочет вернуться к нормальной. А для этого с нее должны будут быть сняты все обвинения.

Что там Ерк говорил о поведении этого альфы? Что тот якобы переменился? Нужно выяснить, есть ли хоть какие-то новости, а потом вместе с Ерком решить, как им быть дальше, как обелить честное имя Роны. И этим Роун займется сразу же, как только обустроит их с Роной жилище.

Роун приблизился к выходу из пещеры и какое-то время любовался худенькой фигуркой издалека. Рона сначала просто смотрела на море, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, окидывая водную гладь взглядом до самого горизонта. Когда видел ее профиль, Роун замечал улыбку на губах Роны и тогда ему хотелось верить, что вот сейчас, именно в этот момент, она чувствует себя счастливой.

Роун специально остановил свой выбор именно на этой лагуне. Только здесь море практически всегда было спокойным, даже когда совсем рядом штормило. Скалы образовывали что-то типа бухты, которая и превратилась в тихую гавань для них с Роной. И по близости не было ни единой живой души, кроме них. Разве что вот эти чайки, что летали в небе и беспокойно кричали.

Рона сняла ботинки и ступила на влажный песок. Вздрогнула, когда вода набежала на ноги, а потом тихонько засмеялась. И кажется, смех ее Роун впервые слышал за все время. Он даже замер на спуске со скалы, вновь испугавшись той силы эмоций, что породил в нем всего лишь ее смех.

- Роун, оно мне кажется таким ласковым! - повернулась к нему Рона, заслышав его шаги за спиной. – Не знаю, может ли быть вода мягкой. Но эта кажется именно такой.

- Море ласковое с теми, кто его любит, - остановился Роун рядом с ней, не обращая внимания, как вода лижет подошвы его ботинок. – Кажется, вы с ним друг другу понравились с первого взгляда, - посмотрел он на лицо Роны, замечая все: улыбку, приоткрывавшую самые желанные губы на свете, нежный румянец на лице и сентиментальную влагу в глазах. Вновь он порадовался, что принес ее именно сюда.

- Только оно холодное. Боюсь, искупаться я не смогу, - с сомнением произнесла Рона.

Несмотря на то, что воздух в лагуне всегда был одинаково теплым, море сильно не прогревалось никогда. Для Роуна такая вода была нормальной. А вот о том, что Рона сочтет ее холодной, он и не подумал.

- Если хочешь, можем прогуляться, и я покажу тебе одно место, где ты сможешь купаться в любое время, - вспомнил Роун и взял ее за руку. В этой мелочи он просто не смог себе отказать, переплетая свои пальцы с ее.

Он вспомнил, что неподалеку отсюда по расщелине в скале стекает вода, образуя небольшой бассейн в углублении грунта. Именно там Роун брал воду, потому что она была пресная. А еще она показалась ему неестественно теплой, как в термальном источнике. Но возможно, именно им и был этот ручей, который по узкой ложбинке потом стекал в море. Но небольшая круглая впадина в земле возле скалы всегда была полна воды.

- Тут очень красиво! – восторженно произнесла Рона, глядя на мелкие желтые цветочки, растущие прямо из скалы по бокам от воды.

- Правда, красиво, - согласился Роун, глядя на это место сейчас ее глазами. Раньше он цветов просто не заметил.

- Давай, искупаемся прямо сейчас…

Роуну больших трудов стоило сохранять спокойствие, когда понял, что именно она ему предлагает. А Рона, тем временем, принялась расстегивать пуговички на платье, делая это так естественно, как будто по-другому и быть не могло.

- Рона, - остановил он ее, заставив удивленно посмотреть на себя. – Я… у меня дела… Ты сама найдешь дорогу до дома отсюда?

Роун чувствовал, как все внутри него дрожит от возбуждения. Она уже успела расстегнуть достаточно, чтобы он мог видеть ложбинку между грудей, ее тонкую шейку с нежно трепещущей жилкой. Где взять силы, чтобы уйти отсюда, оставить ее одну?!

Наверное, что-то в его лице было такого, что Рона смущенно потупилась и запахнула платье на груди.

- Конечно, иди… - кивнула она. – Дорогу я запомнила.

Показалось ему, или голос ее прозвучал обиженно? Роун сделал шаг ей навстречу, сокращая и без того маленькое расстояние, и прикоснулся пальцами к ее подбородку, заставляя посмотреть на себя. Ее глаза показались ему в этот миг глубокими серыми озерами, в которых плескалась грусть.

- Рона, то что случилось сегодня… - начал он и осекся. Говорить с ней, видя так рядом ее губы! Да он ни о чем другом и думать не может, кроме как о том, чтобы сорвать с них поцелуй! Пусть мимолетный, который станет последним.

- Я знаю, что ты жалеешь об этой ночи, - тихо проговорила Рона, развеивая наваждение.

- Я не жалею, - удержал Роун ее подбородок, не дав отвернуться. – Рона, неужели ты не видишь, как сильно я хочу тебя?!

- Тогда почему?..

Она все-таки вырвалась и отвернулась. Роун больше не смел прикоснуться к ней, боясь не совладать с собой.

- Я все понимаю, Роун, - глухо проговорила она. – Нельзя счастье воровать, его нужно заслужить. А ты – это то запретное, чего не должно быть у меня, - повернулась она к нему снова, и Роун заметил в ее глазах слезы. – Я не имею на это права…

- Нет, Рона, нет, - взял он ее за плечи и крепко сжал. – Ты заслужила гораздо большего. И оно будет у тебя. Только я всего этого дать тебе не в силах, даже если никто не сможет любить тебя сильнее.

Роун выпустил ее плечи и резко отвернулся. А потом стремительно пошел прочь. Больше он не мог смотреть в эти глаза, чтобы в очередной раз не поддаться слабости, не устоять перед собственным желанием.

Рона вернулась через час. Выглядела она посвежевшей, и Роун с удовлетворением заметил, что грусть из ее глаз исчезла, уступив место жадному любопытству. Вместе они поджарили рыбу, которая плавала на отмели, и Роун ее поймал, пока Рона купалась в источнике.

После завтрака он принялся мастерить второй топчан. Спать на каменном полу было ужасно неудобно, да и холодно. А делить ложе с Роной больше нельзя. И он, и она должны приучить себя к мысли, что в их отношениях есть место только дружбе. Так убеждал себя Роун, ловя себя же на том, что следит за каждым движением Роны, ловит малейший вздох, срывающийся с ее губ. Она занялась уборкой в пещере. Мела ее веником, что соорудила из мелких веток, сорванных у подножья скалы с тех редких и лысоватых кустов, что там росли. Потом она вымыла стол и стулья, что успел смастерить Роун к их перемещению. Предложила ему свою помощь, от которой он вежливо отказался.

- Мне нравится смотреть, как ты работаешь, - улыбнулась Рона и Роун чуть не ударил молотом себе по пальцам.

Он сколачивал каркас топчана из того материала, что заготовил заранее. Потом его останется только набить соломой, и ложе будет готово.

- А почему ты не пользуешься магией? – снова спросила Рона, и Роун не выдержал, рассмеялся. – Глупость сморозила, да? – тоже улыбнулась она.

- Нет. Просто моя магия боевого характера. В быту от нее мало пользы. Да и лишний раз не хочу ее проявлять.

Сейчас Рона казалась ему такой родной, словно они уже сто лет живут вместе и знают друг о друге все. Ну с одной стороны так оно и было – Роун знал про Рону все. А вот она про него не знала ровным счетом ничего, кроме того, свидетельницей чего была в Млеке.

- Пойду полюбуюсь на море, когда солнце в зените, - проговорила Рона и выскочила из пещеры.

Роун засмотрелся ей вслед и все-таки шарахнул себя по пальцу. Вот тут ему и пригодилась магия, для самоисцеления.