Роман Когда нельзя любить глава Глава 123

- Спящая красавица, проснись! – разбудил меня знакомый голос, который даже спросонья не показался мне приятным.

Возле кровати застыла гигантская фигура Вельзевула. Первым делом с опаской посмотрела на Асмодея, но тот продолжал спать рядом и кажется, делал это довольно крепко.

- Не волнуйся, его мне не велено было трогать, - пробасил демон, даже не пытаясь говорить тихо.

- Велено? – уточнила я, протирая глаза. – Кем?

- Ну а ты сама подумай, перед кем у тебя должок?

О чем тут думать, если примерно такого я и ждала этой ночью.

- Могу я собраться? – встала я с кровати, стараясь действовать аккуратно.

- У тебя десять минут, - гаркнул Вельзевул.

- Да тише ты! – зашипела я на него. – Весь дом перебудишь.

- Не угадала, красавица, - хохотнул он. – На всех, кроме тебя, действуют мои сонные чары. Жду тебя за дверью.

И на том спасибо! Быстро ополоснувшись, я натянула традиционные джинсы с футболкой и… поплелась на заклание, что та овца. По пути размышляла, если ли хоть малейший шанс не подчиниться. Нет! К такому неутешительному выводу вынуждена была прийти. Если этого верзилу отправил за мной Люцифер, то даже крылья и мое умение на них летать тут не помогут. Проводник достанет меня и из-под земли.

- Обнимашки! – раскинул демон руки в стороны, расправляя за спиной свои огромные крылья, и по-идиотски осклабился.

Хотелось послать его так далеко, чтоб уж точно оттуда не вернулся, но вместо этого я была вынуждена утонуть в его медвежьих объятьях, желая покончить со всем как можно быстрее. А еще боялась оглянуться, потому что даже примерно не знала, вернусь ли я сюда снова, и что ждет меня в царстве.

- Жди здесь! – выпучила на меня глаза мадам Сильвия, как только Вельзевул переместил меня в приемную Люцифера. – А ты убирайся! – прикрикнула горгулья на демона, да так грозно, что у меня поджилки затряслись. Впрочем, тот даже не думал обижаться, видно, и сам мечтал смыться поскорее. – Садись! – ее указательный палец с длинным крючковатым ногтем уткнулся в кресло. – Повелитель занимается любовью и когда закончит… В общем, жди.

Сказав это, горгулья вернулась к своим разноцветным камушкам, что в большом количестве были разложены перед ней на столе, и которые она зачем-то постоянно перекладывала, внимательно рассматривая.

Я не знала, что мне делать, и всю голову сломала над вопросом, почему горгулья так недружелюбна ко мне. В какой-то момент я решила, что лучше это выяснить прямо сейчас, и заговорила:

- Мадам Сильвия…

- Цыц! – зыркнула та на меня. – Не мешай – твою судьбу смотрю…

Я в страхе прикусила язык, забыв даже, что дышать мне не запретили. А горгулья сосредоточила все свое внимание на желтом камне, в разводах, отдаленно напоминающем янтарь. Она его вертела и так и эдак, пока не грохнула им о стол и не вперилась в меня суровым взглядом. Я поняла – в этом камне и заключена моя судьба. И с замиранием сердца ожидала вердикта.

- Знаешь, что это такое? – схватила она тот самый камень и вытянула руку вперед.

Говорить было страшно, а потому я ограничилась пожатием плеч. Откуда я могу знать, что это за камень!

- Это омут тишины, и в нем я увидела тебя.

Вот тут я не выдержала и закашлялась.

- И что это значит? – спросила, когда смогла заговорить, а в горле перестало першить.

- Это значит, что твоя дальнейшая участь не известна, - вновь грохнула она камнем о стол. А потом как-то резко ссутулилась, сняла с переносицы очки и посмотрела на меня так печально, что захотелось немедленно разреветься. – Что же ты наделала, деточка? – горестно изрекла горгулья.

О чем это она? Уж не об эликсире ли?

- А вы знаете?.. – рискнула уточнить.

- Что ты дала выпить воду силы демону? Знаю, - кивнула Сильвия. – Васька рассказала, а ей – твоя бабка.

Вот как? Интересно, откуда узнала об этом бабуля? Ведь там я ее не встретила.

- А он? – кивнула я на огромную дверь, ведущую в покои Люцифера.

- Он знает все, откуда, то нам неведанно.

Мадам Сильвия замолчала, а я почувствовала прилив злости, да такой силы, что слова сами сорвались с языка:

- А вы бы на моем месте смогли поступить иначе?

- Ишь ты! Еще и желваками играет, - усмехнулась горгулья. – Нет, не смогла бы, хоть мне и не знакомо то чувство, что ты испытываешь к своему демону, который, впрочем, теперь уже и не демон. Все ты правильно сделала, деточка, только вот, что теперь будет?.. Пощадит ли тебя повелитель, хотя бы ради того, кого ты носишь в своей утробе? Кстати, вот он камушек, в котором я увидела судьбу младенца, - улыбнулась она и взяла со стола камень, красивого зеленого цвета, переливающийся изнутри. – Но я не расскажу, даже не спрашивай. Судьба нерожденного – великая тайна! – подняла она указательный палец, которым пользовалась чаще всего.

Больше горгулья ничего сказать мне не успела, как и я спросить у нее. Дверь в покои Люцифера медленно, со скрипом отворилась, и в щель протиснулась абсолютно голая девица, которую с головы до ног сотрясала крупная дрожь. Несколько секунд она затравленно озиралась, а потом бросилась бегом из приемной. Мы с Сильвией одинаково сочувственно посмотрели ей вслед, но ни одна из нас не произнесла ни слова.

Внезапно Сильвия к чему-то прислушалась и сделала мне знак молчать. Проворно встав из-за стола, она нырнула в оставленную девицей щель, но как я ни прислушивалась, так и не уловила ни единого звука.

- Иди, - показалась Сильвия и распахнула дверь шире.

На негнущихся ногах я пересекла приемную и переступила порог. Лишь последний раз оглянулась, чтоб еще раз посмотреть в мудрые и в общем-то добрые глаза. А ну как больше не увижу…

Люцифер полувозлегал на диване. Его бедра были едва прикрыты тонкой белой материей, и сам он был голый. Он смотрел на меня с ленивой поволокой в глазах, словно еще не отошел от того, чем только что занимался. Но сегодня я даже не обратила внимания на то, как красив этот мужчина. Меня волновала собственная судьба и судьба моего ребенка, ответственность за которого я, наконец-то, осознала по полной. И даже не за себя я сейчас боялась, а за малыша, которому обязана была сохранить жизнь.

- Принесла эликсир? – спросил падший ангел.

К чему это притворство, если он все прекрасно знает сам.

- Нет, - твердо ответила я и посмотрела прямо в его глаза, в которых все ярче разгорались золотистые искры.

Ответа не последовало. Вместо этого Люцифер встал, и в какой-то момент мне показалось, что он сейчас предстанет передо мной голым. Но я ошиблась, чему несказанно обрадовалась. Ткань обернула узкие бедра и прикрыла то место, на которое у меня совершенно не было желания смотреть.

- Ты посмела ослушаться, - приблизился он ко мне, и я невольно испытала неконтролируемый страх.

- У меня не было выбора, - потупила я взор, трезво рассудив, что так будет лучше прежде всего для меня.

- Неужели? Ты спасла жизнь Асмодею, а о себе ты подумала?

Пальцы Люцифера прикоснулись к моему подбородку, и я вынуждена была окунуться в расплавленный шоколад.

- Что если я прикажу тебя прямо сейчас отдать низшим демонам? – прищурился он. – Или велю пустить на мясо?.. Тогда ты пожалеешь о том, что сделала?

- Нет, - ответила я, но голос предательски дрогнул. – Не пожалею. И ты ведь этого не сделаешь?

Откуда появилась такая уверенность, я и сама не знала, но мне казалось, что именно это я прочитала в глазах Люцифера.

- Не сделаю, - после непродолжительного раздумья, во время которого разглядывал мое лицо, кивнул он. – А знаешь, почему?

Я дернулась, но подбородок мой он не выпустил, продолжая заглядывать в глаза, и с каждой секундой все глубже погружался в них.

- Потому что не смогу. Пойдем… - он взял меня за руку и куда-то повел.

Голова моя слегка кружилась, а ладонь, что крепко сжимала его рука, немного покалывало. И единственная мысль билась в мозгу: «Куда мы идем?»

Мы миновали кабинет, потом, по всей видимости, спальню Люцифера, судя по огромной кровати, замеченной боковым зрением. Потом шли еще какие-то комнаты, но я уже ничего не видела. Мной завладел страх, и как я не гнала его, он только нарастал.

Наконец, перед нами открылась последняя дверь, и мы очутились в темноте, которую почти сразу же пронизал яркий свет. Комнатка была совсем крохотной, как альков, но с дверью. Одна из стен была завешана темно-бордовой тяжелой тканью. И когда Люцифер отдернул ее, я ахнула от изумления.

С портрета во всю стену на меня смотрела я сама и, в то же время, не я. У девушки на изображении волосы были чернее воронова крыла, длинные, густые. Они струились по ее обнаженному телу, прикрывая все интимные места, но оставляя место для эротической фантазии. Такие же черные глаза смотрели пронзительно, в глуби них затаился ум и неприкрытая грусть. Она была гораздо красивее меня, и в то же время сходство было очень велико, у меня даже мурашки побежали по коже. Захотелось подойти поближе и прикоснуться к ней, словно чтобы убедиться, что она не живая. Но я не рискнула, да и рядом стоял тот, кто схоронил ее от всех посторонних глаз. Я была уверена, что до меня никто не пересекал порог алькова и не видел портрет.

- Кто она? – прошептала я, не в силах говорить громче, боясь разрушить волшебство момента и особой близости, что родилась между мною и девушкой на портрете.

- Моя Грид, - отозвался Люцифер, и я посмотрела на него.

Глаза его блуждали по портрету, а лицо… Ни разу я не видела падшего ангела настолько грустным и очеловеченным, если можно так выразиться.

- Что же с ней случилось?

Он перевел взгляд на меня, и искры в его глазах принялись гореть так ярко, что едва не ослепили меня. А потом он приблизил свое лицо к моему, и искры принялись проникать в мои глаза.

- Проше показать, чем рассказать, - раздался голос Люцифера, в то время, как реальность вокруг меня уже стремительно менялась…