Роман Холодные пески Техаса глава Глава 4

Рейс задерживают на час, из-за того, что на одной и полос развернуло самолет, а это потянуло за собой задержку посадки какого-то рейса, ну и началась неразбериха. Я звоню домой, чтобы сообщить о том, что задержусь на час, но дома никого, кроме Хуаны нет: мама на сборах своего комитета, а папа, как всегда, в офисе.

- Тебе лучше появиться дома раньше семи вечера, - сообщает мне домоправительница. – Иначе разразится гроза.

- А что будет в семь вечера? – спрашиваю, морально готовясь услышать ответ.

- Небольшой прием, - Хуана хмыкает, зная, как я «люблю» приемы. – Человек на двадцать.

- И что празднуем? – пока Хуана путано рассказывает мне о каком-то новом контракте, обдумываю, успею ли я заскочить в магазин и купить коктейльное платье. Я уже давно вышла из возраста протеста, и спокойно отношусь к тому, что мне нужно появиться на мероприятии, устраиваемом родителями.

- Будет несколько молодых людей, - сообщает мне Хуана заговорщицким тоном, что говорит о секретности этих новостей.

- Понятно, - тяжело вздыхаю. Не оставляет сомнения, что эти молодые люди будут из лучших семей Далласа, Техаса, Юга. – Устраиваются смотрины. Спасибо, Хуанита, что ты хотя бы предупредила. Только не думаю, что я сейчас выгляжу соответственно. Тяжелые недели были.

- Миссис Боррегар пригласила визажиста и парикмахера, - Хуана замолкает на секунду. – И платье твое уже приехало.

- Ну, нет, - я машу головой, да так активно, что привлекаю внимание мужчины в шикарном клетчатом костюме. – Я заеду и куплю сама себе платье и обувь. Это уже слишком, тебе не кажется?

- Пахарита, не нужно противиться, - домоправительница говорит так, словно мне не двадцать шесть, а пять лет. – Твоя мама просто заботиться о тебе. Она знает, что…

- Пассажиров, летящих рейсом номер… - слышу я, и все в лобби берут свои портфели и сумки, и поднимаются.

- Хуана, рейс объявили, скоро встретимся, - говорю я.

- Счастливого пути, - отвечает она, и я точно знаю, что она крестит трубку, представляя, что это я перед ней стою.

-Спасибо, - отвечаю, чмокаю в трубку, и иду следом за пассажирами моего рейса.

В самолете включаю аудиокнигу, и закрываю глаза. Вот оно преимущество первого класса – есть возможность обособиться и не нужно поддерживать беседу, если, вдруг, твой сосед по месту оказался слишком разговорчивым.

В наушниках Стивен Фрай на своем безупречном британском читает Диккенса, но я почти ничего не слышу – из головы не выходит Саванна, и ее связь с Габриелем Рейнольдсом. Не отличающаяся любовью к однообразию Саванна, успела повстречаться, и даже пожить, ни с одним парнем. Первым парнем у нее был студент какого-то университета, потом афроамериканец, что не приветствуется у нас до сих пор, и я помню, как восторженно она о нем рассказывала. После были пожарные, полицейские, строители. Я не помню их имен, потому что Санни о них рассказывала именно как о строителях, пожарных и полицейских. Когда я призывала ее к более спокойной жизни, она всегда отвечала:

- Зато мне будет что вспомнить, и о чем постесняться рассказать детям. А что будет у тебя? Работа?

И она была права на сто процентов. Мне двадцать шесть, и… И! Как-то с мужчинами у меня не сложилось. Дошло до того, что я пыталась снять чувака на ночь, но испугалась. Если бы я писала о себе книгу, здесь должен быть смайлик, потому что мне самой смешно становится, когда я вспоминаю о том вечере. А все Санни, твердила мне:

- Чем больше ты с этим тянешь, тем сложнее будет в первый раз.

У нее-то первый раз был в пятнадцать, ей легко говорить. А я в этом возрасте была похожа на упитанного поросенка. Да и сейчас, когда я похудела настолько, что могу сниматься в рекламе бикини или нижнего белья, я все еще остаюсь толстой девочкой. Потому что толстые люди худеют только телом, ментально же они остаются пухляшами, и, как и я, стесняются своего тела. Подруга много часов потратила на то, чтобы внушить мне некоторые «правила жизни». Одно из них гласило: если мужчина тебя хочет, ему абсолютно не важно, толстая ты или худая. Он просто берет то, что хочет. В общем, Санни это ходящая энциклопедия повседневной мудрости. И, если с ней что-то случилось, то я не знаю, как смогу пережить такое.

Стюардесса приносит обед, но я знаю, что не притронусь к нему – аппетита нет совсем. Благодарю, и прошу принести мне кофе, и если можно, в двойном размере. Стюардесса улыбается отработанной улыбкой, а я снова закрываю глаза. Мысли скачут, перепрыгивая с Санни, на родителей, потом снова возвращаются к подруге, и вот я уже думаю о подруге. В голове полная неразбериха, но зато я понимаю – дело не только в ситуации с Саванной. Я просто дико устала, и качусь, словно лавина, в пропасть стресса или депрессии.

Чувствую вибрацию воздуха, и отрыв глаза вижу стоящую передо мной огромную чашку с кофе, а рядом, на тарелочке – круассан.

- Я взяла на себя ответственность, мэм, - улыбается другая стюардесса, и впервые за много полетов, вижу тепло в улыбке.

- Спасибо большое, - в ответ улыбаюсь я. – Это именно то, что мне было нужно.

- Я это поняла, - девушка кивает, и в ее взгляде видится понимание. – У вас потерянный и очень грустный вид.

- Угадали, - персоналу не стоит переходить на личности, но, похоже, правила писаны нее для этой стюардессы. Она зашла на запрещенную территорию, и я начинаю нервничать. – Тяжелый месяц, - говорю я, и беру чашку в руки, согревая пальцы о горячий фарфор. Удивительно, что не севрский, учитывая, сколько я заплатила за билет.

- Вам стоит расслабиться, - вдруг говорит девушка, и украдкой кладет на столик пластиковый прямоугольник. – Я могу помочь.

Оторопело смотрю на визитную карточку насыщенного вишневого цвета, боясь взять ее в руки. Слышу тихий смех, и слова:

- Не бойся, тебе понравится.

Мне двадцать шесть, но, черт возьми, я шокирована. Моей толерантности могут позавидовать самые отъявленные активисты любых сообществ, но я шокирована. Впервые в жизни мне дает визитку женщина. И сразу же закрадываются сомнения: а вдруг я выгляжу, как мужчина? Неужели я не достаточно женственна? Чем я могла привлечь женщину? Блин! Мне срочно нужна моя Саванна!

Пью кофе, не отрывая взгляд от визитки. Шикарный, густой цвет вишни или черешни именно такой, как я люблю. Вообще, я обожаю насыщенные цвета, а не всякие принцессные оттенки, типа розового и персикового. Мне дико хочется взять ее в руки, но понимаю, что где-то, совсем недалеко есть кто-то, кто сейчас наблюдает за мной, и за моей реакцией. И мне, ой как не хочется, давать ей надежду.

Круассан остается нетронутым, кофе выпиваю весь, и если бы не эта дурацкая ситуация, то, скорее всего, я бы попросила повторить. И теперь уже ни Стивен Фрай, ни Саванна и ни семья блуждают в моих мыслях, а эта чертова визитка. Она лежит на сером столике, и манит своей изысканностью.

- Твою мать! – шепчу я. – Почему я промолчала и не сказала, что я не по женщинам?

- Дамы и господа, пора пристегнуть ремни, впереди Даллас! – говорит вторая стюардесса с механической улыбкой. Я выполняю все процедуры, и украдкой хватаю визитку и кладу в карман. Когда стюардесса подходит за тарелкой и чашкой, столик уже девственно чистый, и не привлекает к себе взгляды темным вишневым пятном.