Роман Холодные пески Техаса глава Глава 24

Утром меня ожидает опустевшая комната. Вся медицинская техника убрана, нет ни одной бутылочки и баночки, остались только витамины и минеральная вода с большим содержанием минеральных солей. Сиделки тоже нет. Я вскакиваю и бегу к двери, думая, вообще непонятно почему, что дверь открыта. Но нет – все, как всегда. Качаю головой, и иду в душ. Я еще не совсем осознала, что пленница, и что чудом избежала смерти. Моя жизнь летела в пропасть, и ее поймали почти у земли. Но ведь они же туда меня и толкнули. А теперь еще и закрыли в клетку. Для чего?

Шумит вода, а я смотрю на себя в зеркало, облокотившись на раковину. Волосы растрепаны, синяки почти сошли, остались только небольшие темные пятнышки в уголках глаз. Отека на губах тоже не осталось – в общем, я вернулась в свое обычное состояние. Только внутри творится черт знает что. У меня собралась масса вопросов, на которые Хоук вряд ли ответит.

Раздеваюсь и иду в душ. Впервые сама. Пока я была под присмотром, мне помогали принимать водные процедуры. А теперь абсолютно неожиданно все закончилось.

- А может только начинается? – спрашиваю я у себя, но совсем неожиданно получаю ответ на вопрос:

- Как ты догадалась?

От неожиданности я, как и любой другой человек в такой ситуации, подпрыгиваю, чудом не падая. Резко разворачиваюсь, и капли воды летят на мужчину с кончиков моих намокших волос.

- Ты что здесь делаешь? – шиплю, стараясь прикрыть все, что могу. – С ума сошел?

- Это мой дом, моя комната, а ты… Ты моя вещь, - отвечает он, как всегда не проявляя эмоции. Где-то в голове отмечаю, что воспоминания об эмоциональности не были придуманы.

- Ты себя слышишь? – волна возмущения поднимается во мне. – Какая вещь? Что ты говоришь?

- А ты как думала? Я тебя в гости пригласил? – он приподнимает бровь. – Нет. Я забрал тебя себе.

Где-то на дне моего сознания еще теплится надежда, что мне послышалось. Чуть выше этажом сознание подталкивает мысль, что я снова брежу. Но…это не фантазии и не галлюцинации. Хоук все еще стоит в ванной комнате и не сводит с меня глаз.

- Ты несешь бред, - забиваюсь в угол кабины. – Что значит «забрал себе»? Ты вообще-то о человеке говоришь!

- Нет, - он кривит губы в чем-то на подобии улыбки. – Я говорю о тебе.

- Я… - машу головой, пытаясь успокоить себя. – Я не понимаю. Что ты говоришь?

- Тебе нужно объяснение? – спрашивает он, и делает шаг ко мне. В одежде. Под струи воды.

- Нет! – еще больше прижимаюсь к стенке душевой кабины. – Стой там! Не приближайся ко мне!

- А то что? – я с ужасом наблюдаю, как мужчина снимает пиджак и отбрасывает его в сторону. – Что сделаешь? – после пиджака он принимается за галстук. Я с ужасом слежу за тем, как он ослабляет узел, медленно, глядя мне в глаза. Хоук улыбается холодной и злой улыбкой. – Закричишь? – он хмыкает, и галстук летит за пиджаком. – Пожааар! – высоким голосом мужчина пародирует мой крик в клубе. – Знаешь, - начинает расстегивать рубашку, а мне кажется, что глаза мои вылезут из орбит. Я силюсь хоть что-то сказать, но только молча открываю рот, загипнотизированная его взглядом. – Это была неплохая попытка, Робин. Весьма неплохая, признаю, - я смотрю, как она вытягивает рубашку из брюк, и протягивает ко мне руку: - снимешь? – я, как завороженная смотрю на его запястье, а там сверкает драгоценная запонка. – Нет? – продолжает он, как ни в чем не бывало. – Ну ладно, в следующий раз, - все это он говорит спокойным голосом, как психопат, который не знает, что такое чувства.

- В какой следующий раз? – все, что мне удается, это прошептать эту короткую фразу. – Что ты делаешь?

- Раздеваюсь, - Алекс приподнимает брови, и смотрит на меня, как на дурочку.

- Зачем? – я подтверждаю его подозрение, задавая вопрос, на который любой бы нашел ответ, глядя на то, что происходит.

- Ну, явно не для того, чтобы искупаться, - он смотрит на меня, и я вижу, как его темные глаза становятся еще темнее. – Я собираюсь тебя трахнуть.

- Что? – во рту пересохло, мне приходится облизать губы, на которых есть несколько капель воды. – Ты с ума сошел? – он машет головой. – Но я не хочу!

- А я тебя не спрашиваю, - за секунду его голос из просто холодного превращается в ледяной. – Ты мне должна за сорванную вечеринку! Думала, что все с рук сойдет?

- Я ничего не думала, - мужчина снимает майку, и у меня срывается дыхание. В своей жизни я видела много тел и живых и мертвых. Видела людей с ожирением и анорексией, видела полностью татуированных и пирсингованных. Видела атлетов, тяжелоатлетов и бегунов на длинные дистанции. Но то, что я вижу сейчас похоже на удар под дых – Хоук идеален. Его мышцы выражены настолько, насколько нужно. Он, словно ожившая античная статуя дискобола, с идеальными пропорциями, цветом кожи и вообще – красивей тела я не видела. На секунду я даже забываю, что он собирается сделать, сдерживаю себя, чтобы не пройтись кончиками пальцев по его телу. Но потом он расстегивает ремень. – Остановись! Это же насилие!

- Надо же, а я и не знал, - мужчина расстегивает пуговицу на брюках. – Спасибо за уведомление.

- Но почему? – я понимаю, что сбежать, отбиться, уговорить у меня не получиться, когда опускаю глаза, и вижу, насколько он возбужден. – Почему я?

- Робин, - снимает брюки, а я отвожу взгляд. – Твой отец забрал у меня все, а я, для начала, забираю у него самое ценное, - он снимает боксеры, и делает шаг ко мне: - тебя.

- Ты ненормальный? – мне уже некуда отступать. Он очень близко. Я чувствую его дыхание на моей влажной коже. Она тут же покрывается мурашками. Мужчина, который всегда был частью моих фантазий, обнаженный стоит рядом со мной, а я не знаю, как и куда бежать.

- Я бы не использовал таких слов, Робин, - мужчина проводит кончиком пальца по моему плечу, от чего я дергаюсь, словно меня ударило током.

- Не трогай меня! – восклицаю я, и пытаюсь проскользнуть мимо него, но безуспешно. Хоук прижимает меня к стенке всем телом, и я впервые чувствую его член. – Не трогай! Ты не имеешь права! Это насилие! – пытаюсь его оттолкнуть, но он слишком большой, сильный и слишком близко.

Все мое сопротивление прерывается одним движением Хоука. Он разворачивает меня к себе спиной и припечатывает к стенке кабины. Я только и успеваю, что охнуть. Не знаю, как. Но мои руки оказываются поднятыми вверх – Хоук держит оба моих запястья одной рукой.

- Отпусти! – кричу я, дергаюсь, но я голая… И он тоже.

- Тшш,- его ладонь закрывает мой рот. – Тебе понравится.

Я понимаю, что пропала – он не остановится.

- Пожалуйста, - шепчу ему в руку, - Пожалуйста, остановись.

- Робин, - его пальцы каются моих губ, а потом рука обхватывает горло, и притягивает к себе. Он рычит мне на ухо, - Я уже говорил, что собираюсь оттрахать тебя во все твои дырки, а я своих решений не меняю.

Рука скользит от шеи вниз. Я понимаю, что сейчас он коснется груди и замираю. Внутри все сжимается от ужаса, и не знаю чего. Это все происходит ровно до того момента, как он касается груди. Его ладонь накрывает ее, а я дергаюсь, пытаюсь избавиться горячих пальцев, уже играющих с моим соском.

- Хорошие сиськи, - шепчет мне Хоук на ухо. – Упругие, идеального размера. В следующий раз хочу попробовать их на вкус.

- Отпусти! Чертов ублюдок! – рычу я, верчусь, стараясь избавиться его пальцев, его чертовых губ у меня на шее. – Что ты делаешь! Отпусти! Лягаюсь, но ничего не выходит. Мужчина словно сделан из камня – я не могу сдвинуть его с места, не могу убрать руку, пальцы которой не прекращают ласкать мои соски. Его член упирается мне в спину, от чего я выгибаюсь, чтобы не касаться его, тем самым подставляя свою попку.

- Не спеши, - Хоук все правильно понимает, но решает меня подразнить. На секунду он убирает руку с груди, облизывает пальцы, и принимается теребить ними уже твердые вершинки моей груди. Срабатывают гормоны, мое тело постепенно перестает меня слушаться, а переходит под власть рук и губ Хоука. Дыхание срывается, а внизу, там, где были только мои пальцы, становится горячо и тяжело. – Ох, какие твердые сосочки, - шепчет Алекс. – Замечательные.

Он сжимает сосок, крутит, теребит кончик едва касаясь, и мое тело выгибается. Я подставляю грудь для ласк, сама того не желая. За это получаю щипок, а потом он зажимает твердую вершинку и оттягивает.

- Завтра куплю зажимы, - рычит он. – Такие чувствительные сиськи нельзя оставлять без внимания, - его слова добавляют возбуждения моему телу, и мне едва хватает сил, чтобы не застонать. Это сложно сделать – мужчина знает, что делать с женской грудью. Иначе как понять, что я готова кончить только от его пальцев ласкающих ее.

А потом все становится хуже – Хоук направляет свою руку вниз. Мне бы сжать ноги, попросить его остановиться, но я не могу. Алекс кусает меня за ушко, а его пальцы в этот момент касаются моих складочек.

- Ох, Робин, какое сокровище ты прячешь от меня, - в целях гигиены я делаю эпиляцию, убирая полностью все волосы там. – Течешь… А говорила, что не хочешь.

-Не хочу, - говорю я, и с моих губ срывается стон, когда мужчина находит клитор. – О. Боже.

- Это я, не он, - рычит Хоук, раздвигая складочки, и размазывая влагу по киске. – Открой рот, - говорит он.

Непонятно почему, но я стала послушной. Мой рот сам открывается, и в нем оказываются пальцы в моей смазке. Хоук ничего не говорит, я сама облизываю их и посасываю. Мой мозг кричит, вопит о том, что Хоук чужак, что я должна сопротивляться, а тело молит о том, чтобы я сдалась. Я выбираю тело, когда мужчина вводит палец в мое лоно.

Теперь я откидываюсь на него, я следую за движением его пальцев – один трахает меня, а второй ласкает клитор. Я трусь своей попкой о его член, я не хочу, чтобы он останавливался. Он это понимает – его ласки становятся грубее, и я кончаю. Неожиданно для меня, я стону во все горло, и просто бьюсь в его руках. Не замечаю, как он бросает мои руки, наклоняет вперед, и …

- Ох, - выдыхаю я, когда его член входит в меня на всю длину. – Больно…

Но мужчина меня не слышит. Его движения сильные, мощные, он не сдерживает себя.

Не сразу он замечает, что что-то не так. Хоук, скорее всего, был уверен, что я и дальше буду стонать от его ласк, но…Я сжимаюсь, замираю. Я ожидала, что будет больно, но я не ожидала, что все произойдет так быстро.

- Что такое?- задает он вопрос низким бархатистым голосом. Его член во мне, но мужчина остановился.

- Я девственница, - отвечаю, упираясь руками в стенку кабины. – Была.

- Папина принцесса превратилась в шлюху? – он тяжело дышит мне на ухо. – Ну что ж, когда-то нужно было начинать, ты и так затянула с этим, - ни сожаления, ни вины…

Но он все же проявляет «благородство». Пальцы Хоука оказываются на моем клиторе. Он теребит его, возбуждая меня, помогая расслабиться и принять то, что он делает. Вторая рука, ожидаемо, оказывается на моей груди. Лаская меня, он начинает двигаться – сначала медленно, а потом возвращается к своему ритму. Мощно, сильно, властно – он вколачивается в меня. Мне больно, но эта боль смешивается с возбуждением, и только она не дает мне кончить еще раз. А вот Хоук кончает. Я чувствую его сперму, заливающую меня, и слышу его хриплое рваное дыхание у меня над ухом. Он сдерживается, чтобы не застонать – не знаю, откуда знаю это, наверное, годы медицинского университета дают результат.

- Ты не использовал презерватив, - рычу я, когда он выходит из меня, и становится под струи воды. Она стекает по его прекрасному телу, смывая его биологическую жидкость и мою кровь.

-Да, - Хоук отвечает, подставив лицо струям воды.

- Ты нормальный? – во мне бушует масса эмоций: от унижения и стыда, до злости и ненависти. Наверное, так и должно быть – он в любом случае изнасиловал меня, даже если я и получила какое-то удовольствие. Но самое главное чувство – это страх. – А если я забеременею?

- Родишь, - он отвечает так, словно это разговор о чем-то обыденном.

- Охренел? – я толкаю его. – Посмотри на меня! – он опускает глаза, и в них я вижу… Ничего я там не вижу. Холод. – Ты вообще думаешь, что говоришь? Да я никогда не рожу ребенка от насильника! Ты грязная свинья, самоутверждающаяся за счет унижения других!

Он хватает своей огромной ладонью меня за горло – обхватывает его, и сжимает, как тисками.

- Я не насилую женщин, они сами ко мне приходят. И ты не кричала, не так ли? – Мужчина говорит это все мне в губы, и вот сейчас он зол, очень. – Это еще не унижение. Я покажу тебе, что такое настоящее унижение. Ты еще будешь слизывать мою слюну с моих ботинок, - он отшвыривает меня так, что я больно бьюсь о стену. – Убери за собой, шлюха, - говорит он, и выходит из кабины, а после и из ванной комнаты. Оставив меня осознавать и заново переживать случившееся.