Роман Капучинка глава Глава 18

Парень встал из—за стола, повисшее молчание давило на нервы. Даня подошел к окну, шумно выдохнул, схватил сигареты с подоконника. Открыл пачку. Пусто. Смял пустую. Открыл тумбочку, где лежал его запас сигарет и зажигалок. Вынул новую, полную.

Машка уже не была так спокойна. Судя по взбешенному взгляду Даньки, вот—вот грянет буря. И буря грянула.

Дверца шкафчика закрылась не до конца. Парень, разорвав пленку на сигаретной пачке, дрогнувшей рукой вынул сигарету, зажал ее между зубов. И увидел незакрытую дверцу. Со всего размаха пнул ее ногой так, что она выскочила с креплений и повисла набок.

—Охренеть можно, Маш! — сорвался Дан, —Какой, бл**, петтинг? Тебе семнадцать всего! Ты в куклы должна еще играть, а не такими фразами швыряться!

Дан встал к ней спиной, лицом к окну. Тяжело дыша, оперся руками о широкий подоконник.

—Даня…. — тихо прошептала Машка.

—Я сейчас это дело перекурю, — холодно перебил ее Дан, — А потом вспомню всех твоих гребаных друзей. И можешь мне даже не подсказывать, кто из них к тебе прикасался. Мне даже не интересно, кто, мать его, трогал ребенка! Я им всем по очереди откручу яйца.

—Даня… — повторила Машка и всхлипнула.

—Петтинг… — выплюнул Дан, — я херею, млять. Давай, добей меня окончательно, скажи, что ты и по минету мастер.

—Только в теории, — Машка уже не сдерживала слез.

Что-то в голосе девушки заставило Даню остыть и сбавить обороты. Он бросил на нее внимательный взгляд через плечо. Сидит, забилась в угол его дивана. Сопли на кулак мотает, и слезы утирает рукавом. А сама съежилась вся и трясется.

—Это у вас сексвоспитание в школе? — все еще кипел парень, но уже не так активно, — Или ты факультативно занимаешься?

В ответ Машка разрыдалась, хлюпая носом. Данька подлетел к ней, сгреб в охапку, усадил на свои колени.

—Маша, Масенька, — шептал парень, — Ну, чего ты разрыдалась? Такая смелая минуту назад была. Принцесса ты моя ледяная, не иначе. А теперь слезы. Ты чего?

—Дань, — всхлипывала девушка, — Ты не поверишь, как мне сейчас страшно!

И Машка обхватила парня за шею, прижалась мокрой от слез щекой к его груди.

—Маш, я не трону тебя, не обижу, — тихо прошептал Дан, предполагая, что напугал девчонку вспышкой ярости, ревности и гнева.

—Дурачок, — всхлипывала Мария, — Я не тебя боюсь. А того, что прогонишь. Может мне показалось все? Откуда я знаю. Подумаешь, обнял. Ты даже не целовал ни разу. И не говорил ничего. А я, дура, приперлась сюда. С ужином.

—И правильно, Масенька моя, — решился Дан, — правильно, что пришла. Ты все правильно сделала. Ты у меня умная и смелая. А я трус, Машка.

—Ну да, скажешь тоже, — хмыкнула Мария.

—Нет, Маш, трус, — возразил Даня, поглаживая девчонку по спине, по затылку, — Тебе сверстник нужен. Чтобы интересы общие, чтобы из твоего круга. И перспективный.

—Дурак ты, Данька, — шмыгнула носом Мария, — Я тебя люблю. Зачем мне сверстник сопливый?

—Машка, — выдохнул Даня, еще крепче сжимая руки на ее плечах, — Масенька моя….

—Так что решим? — Мария подняла голову, глядя в любимые зеленые глаза. Подняла руку, потрогала коротко стриженые русые волосы. Они ей всегда так нравились. У всей ее семьи, кроме Ави, волосы были темных оттенков, почти черных. И Даня всегда для нее выделялся на фоне родни.

—Так ты все уже решила, — улыбнулся парень, поглаживая ее по волосам, и помолчав, хрипло добавил, — Маш, а…

— Дань, если ты о моих словах, — торопливо произнесла Машка, оправдываясь, — У меня не было никого. Ты у меня первый. Я у тебя последняя. С парнями у меня дальше поцелуев не заходило. Меня даже за грудь никто не держал. Так что, я вся ваша, Богдан Борисович Летягин.

—А как же те словечки? — Дан понял, что улыбается.

—Интернет творит чудеса, — призналась Мария, — И девчонки как-то обсуждали, а я подслушала. Но у меня честно—честно никого не было. Мне даже думать противно, что кто—то кроме тебя меня будет трогать.

—Я счастлив, Маш, — признался парень, и чуть склонился к лицу девчонки.

—Ах да, — спохватилась Машка, и Дан выдохнул, так и не поцеловав ее, — Чтобы тебе всю неделю не было скучно ночами без меня. Вот.

Машка нырнула куда—то за диван, а вернулась уже с котенком в руках. Черный, словно уголек, с белым пятном вокруг носа.

—Я его искупала, и лоток купила, — ворковала Машка, — Как назовем? Я предлагаю Чуня. Что думаешь?

—Можно и Чуня, — решил Даня, отбирая котенка из рук Машки, спуская его на пол, и усаживая девчонку обратно себе на колени, — И ты права, Маш, я тебя люблю.

Машка опять разрыдалась, но уже от облегчения и счастья.

***

В эту ночь Машка осталась у Дана, они просто валялись на диване и смотрели фильм. А еще планировали, что Новый Год будут встречать вместе. И к их удивлению, абсолютно не понять каким макаром, но Игнат отпустил Дана на неделю.

—Вали в отпуск, — прокомментировал шеф свое решение.

И он повалил. Тридцатого затарил холодильник под завязку, пополнил бар. Купил Машке серьги—сердечки с брильянтом, цветы в горшках, конфеты в коробках. И елку. Он купил большую, правда искусственную, елку. И игрушки. И разноцветные гирлянды. Он ощущал себя дебильным оленем—переростком. Но ничего не мог с собой поделать. Душа просила праздника. Праздника с Машкой.

А Мария отпросилась у родни на три дня. Вроде как поехала на загородную горно—лыжную турбазу встречать Новый год с друзьями. Дан мало верил, что родня поведется на байку и морально был готов увидеть на пороге своей квартиры разъяренного Игната, Черта или кого—нибудь из старшего поколения. Но его опасения не оправдались. Утром тридцать первого на пороге его квартиры появилась Машка. Улыбающаяся, в короткой шубке и с саквояжем в руках. Стильная прическа, облегающие брючки, высокие сапожки на огромном каблуке и полупрозрачная кофточка под расстегнутой шубкой. А на голове крошечная красная шапочка—колпак.

—Праздник к нам приходит! — пропела Машка, стоило Дану открыть дверь.

Но парень мало реагировал на приветствие девушки. Внимание полностью сконцентрировалось на распахнутой шубке. И на прозрачной блузке. А еще на ярко—красном лифчике. Кружевном, и не скрывающем полную грудь. Дан мог бы поклясться, что четко видел темные очертания сосков.

—Твою ж мать! — простонал парень, понимая, что в домашних шортах в одно мгновение стало жутко тесно.

Он не планировал вот так. Он собирался ждать до ее совершеннолетия, какую бы чушь она не несла на тему петтинга. Петтинг—шметинг… Дан не признавал полумер, или секс, или воздержание. В случае с Машкой он решил, что надо терпеть и ждать. Для него это не было проблемой. Но прямо сейчас он всерьез прикинул, под каким бы предлогом закрыться на несколько минут в ванной и вспомнить давно забытую практику мастурбации.

—Ты знаешь ли тоже не в скафандре, — заметила Мария, проходя в квартиру и закрывая за собой дверь.

Дан понял, что девчонка права. О футболке он даже и не вспомнил, щеголял в одних шортах. Под ними даже трусов не было. Так, принял душ и по привычке влез в первое, что попалось под руку.

—Но я не «против», — улыбалась Машка, — ниже пояса у тебя тоже татушки есть?

Дан знал, куда смотрит девчонка. На морду дракона, сидящего не его плече. Изображение начиналось почти от самой кисти правой руки, оплетало предплечье и плечо, морда зверя была изображена на правой груди, а раскинувшиеся в полете крылья — на спине, хвост оплетал талию и уходил к левому бедру. К слову, татуировок у Дана было много. И началось все в армии, с первого рисунка с указанием вида войск и части, где служил. Одно время Даня сам занимался татуировками, даже подумывал открыть тату—салон. А потом передумал.

—Неа, — выдохнул парень и помог Машке снять шубку.

—Третьего утром мне нужно быть дома, — сообщила девушка, — Как поживает моя Чуня?

Чуня поживала отлично. Исправно гадила в домашний тапок Богдана и спала в постели в его ногах. Но Дан ничего этого не сказал, он все еще планировал уединиться в ванной. И активно уговаривал себя не смотреть на грудь девчонки, на ее точеную шейку, на покатые плечи и крутой изгиб бедер. В общем, он тщательно старался отводить голодный взгляд от Машки, аргументируя тем, что он взрослый мужик, а она — малолетка. Нет, срок его не пугал. Его пугала сила, с которой ему было плевать на все, если дело касалось его Масеньки — маленько девочки, нежно и горячо любимой им.

Но Машка в очередной раз все решила. Решила сама. Стоило ей снять шубку, она перешла к сапожкам. А потом, спокойно, словно делала это ежедневно, принялась раздеваться перед ним дальше. Медленно сняла брючки и блузку. Осталась перед ним в чулках, красном белье и в смешной шапке.

—Масенька, что за нахер? — нахмурился Дан, пробегаясь взглядом по всем изгибам и впадинкам.

— Даня, иди сюда, солнце мое, — призывно улыбнулась девушка, стараясь ничем не выдать своей растерянности, — Не заставляй меня умолять! — пригрозила девушка, и уже ласково, — Эти дни я просыпалась среди ночи от того, что ты мне снился. Во сне ты творил со мной невообразимые вещи, и мне приходилось чесать в душ. Я израсходовала месячный запас шампуня за три дня. Имей совесть, любимый!

—Масенька, — упрямо сжал челюсть Дан, — Месяц потерпеть. А потом я весь твой.

—Хрен там, — уже злилась Машка, грозно наступая на парня, — Я хочу сейчас. Сегодня. В Новый Год. Раздевайся!

Даня вздохнул, выдохнул. Потер лицо руками. Но решение не изменил.

—Нет, Маш, — твердо возразил он.

Машка опустила руки вдоль тела, всхлипнула.

—Конечно, я тебя не возбуждаю, — разрыдалась она, — Видела я твоих баб. Шикарные и грудастые. Куда нам до них? Конечно, нахрена тебе малолетка неопытная? Все верно.

Богдан плохо переносил ее слезы. Вернее, абсолютно не переносил. Шумно выдохнув, шагнул к девчонке, прижал ее к себе, к своему возбужденному телу.

—Чувствуешь, Маш, как ты «не возбуждаешь» меня? — жарко прошептал парень на ухо, — Так что, хватит рыдать, одевайся и пойдем готовить праздничный стол.

—Дудки! — изрекла Мария, и, извернувшись в его объятиях, обхватила Дана за талию руками, — Попался!

—Маш, я ведь не денусь никуда, — решил объясниться Богдан, — Я рядом. Не нужно торопиться. Тем более сегодня Новый Год. Так что, вытри слезы, одевайся и пойдем готовить праздничный ужин.

—Ну, Дань, — почти капризно захныкала Машка.

—Мария, — строго произнес парень, отстранил ее от себя, серьезно взглянул в глаза, — Не усугубляй. Я тебе не мальчик—мажор, на поводу не пойду. Или принимай так. Или никак, Маш.

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Капучинка