Роман Я больше не твоя, бывший глава Глава 91

Яков улыбнулся и сказал:

— Это Лебедева Надежда – мой близкий друг, в настоящее время работает и развивается в Питере. Надеюсь, что, вы господин Ефимов, с ней подружитесь и будете сотрудничать.

— Близкий друг? — Повторил слова Анатолий, явно делая на них акцент интонацией.

Ульяны побледнела и покосилась на Надю. Яков как ни в чем не бывало добродушно кивнул головой:

— Да.

Надежда сделала вид, что впервые видит Толю, и с улыбкой поздоровалась:

— Здравствуйте, господин Ефимов.

— Вечер добрый, госпожа Лебедева.

Мужчина како-то время сканировал Надю многозначительным взглядом. Девушка не поняла, что Анатолий конкретно этим пытался передать, но, казалось, что еще немного и она услышит гневный скрежет его зубов.

Как нельзя вовремя появился официант, неся с собой заказанные блюда. Все четверо гостей званного ужина приступили к трапезе.

Между Анатолем и Яковом завязалась беседа. Так, Надя узнала, что один из университетских учителей Толи приходился бывшим одноклассником Румянцева.

Пока оба мужчины болтали, Ульяна взяла на себя инициативу подать Толе суп, намекая таким образом на близость между ними. Пока она занималась своими махинациями, Яна также решила воспользовалась возможностью заговорить с Яковом:

— Для меня большая честь встретиться с Вами господин Румянцев. Наша встреча – не иначе как воля судьбы. К слову, мы с вами принадлежим одному и тому же кругу.

Яков вежливо кивнул на слова девушки, но что-либо говорить или спрашивать не стал. Подобная реакция слегка напрягла Улю, но о том, чтобы она вот так сдалась не могло быть и речи:

— Господин Румянцев, если честно, Толя неспроста пригласил вас сегодня. Он надеялся, что вы поможете мне в написании текста к новой песне и музыки к ней. Я знаю, что сейчас вы отошли от дел, но я о многом не прошу – лишь один разок, одна песня.

Волкова намеренно выступила под знаменем Ефимова: в столь замысловатой форме она вновь пыталась подчеркнуть свои неоднозначно близкие отношения с Ефимовым. Как она думала, так её просьбе было бы труднее отказать.

Вооружившись нежной улыбкой, Яков не спеша сделал глоток чая. Он подождал, пока девушка закончил говорить, после чего обратил взор на Анатолия:

— Господин Ефимов, эта правда?

— Я всего лишь посредник, господин Румянцев. Если вы сочтете это нужным, то можете дать Ульяне шанс. — Расслабленно произнёс Анатолий, откидываясь на спинку стула.

Ульяна поспешила вставить своё слово:

— Господин Румянцев, я очень надеюсь, что вы дадите мне шанс с вами сотрудничать. Можете послушать мои предыдущие работы – уверяю, я вас не подведу.

— Ульяна, боюсь, я не могу согласиться на вашу просьбу. Я уже на пенсии и возвращаться не планировал, поэтому вынужден ответить вам отказом.

— Но почему? Вы растрачиваете свой драгоценный талант, уходя на пенсию так рано. Ваши поклонники грезят о вашем возвращении. Если вы хотите оставаться в тени, то необязательно афишировать, что именно вы писали тексты к песням. Так никто не узнает, что они ваши. — Тараторила девушка.

Ульяна была очень взволнована, она наконец встретила столь важного для её карьеры человека, и, конечно же, не хотела упускать столь хорошую возможность. Но слова и доводы девушки, побудили Якова лишь рассмеяться:

— Госпожа Волкова, подписывай тексты своим именем или нет – творение всегда отражает создателя. Думаете, мои поклонники и публика не узнают мою почерк?

Румянцев неоспоримо обладал своим собственным стилем – это нельзя было коим-то образом скрыть. Ульяна притихла и обратила тревожный взгляд на Ефимова:

— Толь…

— Яков Михайлович, это ваш окончательный вердикт?

— Дорогой Анатолий, на этот раз я приехал в Питер, потому что хотел встретиться с другом – вот и согласился встретиться и с вами. Но я правда не планирую писать песни для кого бы то ни было, за исключением Наденьки, которой я уже давно должен песню.

Румянцев всегда оставался безоговорочно прямолинейным человеком, он никогда никому не подчинялся – так что не могло быть и речи, чтоб его заставили делать что-то, что он не хочет. Именно из-за его особого характера, его личность и была окутана аурой непостижимой таинственности.

Ульяна лишь заслышала последнюю фразу, как тут же на повышенных тонах воскликнула:

— Господин Румянцев, это Надежда вас что-то наговорила? Да, между мной и Надей действительно были некоторые недоразумения. Однако, она не имеет права ставить под сомнение мою репутацию и моё будущее из-за нашего личного недопонимания. Это несправедливо по отношению ко мне.

Тут Яков нахмурился хмурился и, повернувшись к Ульяне, спросил:

— Я не совсем понимаю, что вы имеете ввиду. Вы ставите под сомнения мои моральные качества? Или мой выбор распоряжения собственной карьерой и временем? Более того, Надя — мой друг, и вам не стоит так о ней говорить. Надеюсь, вы принесёте ей свои извинения.

Широко распахнув глаза в недоумении, Ульяна продолжала настаивать на своём:

— Очевидно же, что Надя что-то сказала вам, и теперь вы не хотите со мной сотрудничать. Я нисколько не сомневаюсь в ваших моральных качествах, просто хочу пояснить, что между мной и Надей возникло обычное недопонимание. Я не хочу из-за чужой несправедливости упустить свою возможность.

— Не слишком ли вы высокомерны? Или вы вообразили, что цель моего визита и сегодняшней встречи – это сотрудничество с вами? Даже самая ни на есть популярная певица не посмеет так разговаривать со мной, как это делаете вы.

Ульяна тут же замолчала – по сути все замечания Румянцева были вполне обоснованны. Она поджала губы и покосилась на Анатоля, но тот сидел как ни в чем не бывало, не имея ни малейшего намерения выручать Яну. Яков вновь обратился к девушке:

— Надеюсь, у вас всё же есть совесть, и вы принесёте свои извинения Наде. В противном случае я не вижу смысла продолжать сию трапезу.

— Господин Румянцев, я не специально, я просто так сильно хочу сотрудничать с вами, вот я и разнервничалась.

— Эти слова вам следует говорить не мне.

У Ульяны не было другого выбора, кроме как развернуться к Надежде:

— Надь, прости за это недоразумение.

Лебедева ничего не ответила, как будто вообще не слышала, сказанных в её адрес слов. Она сделала глоток воды из своего стакана, после чего обратилась к Румянцеву:

— Спасибо за твою доброту, но мой голос не годится для пения, так что лучше брось эту затею.

— Не юли и не смей очернять свой голос только из-за своей лени. За такие слова достопочтенный учитель поколотил бы тебя тростью.

— Тебе не следует так говорить о нём – я буду жаловаться.

— Михаил Валентинович так строг к тебе, но ты все равно защищаешь его.

— Стоит ли мне напоминать тебе, что он твой отец?

Взаимодействие между ними было столь свободным и непринужденным – сразу было видно, что они донельзя давнишнее знакомые. Созерцая сие зрелища, Анатолий вновь нацепил маску холодного равнодушия. Ульяна взглянула на него краем глаз и напряженно спросила:

— Толь, и что мне делать?

— М? Господин Румянцев ведь тебе сказал, что делать – извиниться. Раз сказали извиниться, значит надо извиниться. Если тебе все равно на сотрудничество с ним, то можешь ничего не говорить.

Ульяна какое-то время помялась, раздумывая над словами Толи, и наконец заговорила:

— Надь, извини, я неправильно поняла тебя. Мне не следовало высказывать тебе все эти необоснованные выводы. Надеюсь, ты сможешь простить меня.

— Нет нужды просить у меня прощения, наши с тобой взаимоотношения еще далеки от перемирия. И прощу я тебя или нет – для тебя значения не имеет – это только моё дело. Слова извинений нужны лишь для успокоения твоей совести. — Равнодушно процедила Надежда.

Она не позволила Ульяне втоптать себя в грязь. Волкова была крайне возмущена, но возникать дальше она бы не посмела – всё что ей оставалось это стиснуть зубы. Про себя девушка погрозилась проучить Лебедеву – опозорить её перед Румянцевым так, чтобы та больше не вертелась вокруг него и вообще держалась как можно дальше.

После сего инцидента ужин был уже не столь приятен. Однако, в силу знакомства Якова с Анатолем, Румянцев всё же обратился к Яне вновь, тактично сглаживая углы:

— Уверен, вы очень талантливы. Надеюсь, что в будущем вы будете развиваться свои навыки и станете еще лучше. Кто знает, может однажды, мы и вправду будем сотрудничать.

Девушка улыбнулась, но разум её был полностью погружен в думы.

Когда ужин подошел к концу, Надежда и Яков отчалили первыми. Уже в салоне Румянцев спросил:

— У тебя какой-то конфликт с Волковой?