Роман Я больше не твоя, бывший глава Глава 82

Ульяна без кровинки в лице напряженно посмотрела на Анатолия и тихо спросила:

— Толя, ты прогоняешь меня? Я ведь даже и не думала, что вся эта ситуация обернется вот такой бедой. Если бы я только знала, то ни за что бы не позволила тебе прийти...

Все лицо не проронившего ни звука Ефимова сквозило холодом и равнодушием. В тот момент, когда девичьему взору предстала такая картина, в ее сердце поселилась дикая неуверенность, но все-таки есть то, о чем не следовало и дальше твердить, поэтому она просто, как мужчина и сказал, поставила ланч-бокс:

— Толя, не сердись на меня, хорошо? Я ведь не хотела всего этого... Если твое недовольство исходит из того, что ты вчера попал в актуальное, то я сейчас же выпущу заявление и проясню, что мы с тобой просто друзья, а еще разошлю адвокатские запросы тем журналистам, которые высосали из пальца всю ту чепуху. Тогда ты сможешь стать хоть чуточку радостнее?

Мужчина одарил ее глубоким взглядом, в котором не видно ни зги, а выражение его лица неизменно отдавало равнодушием. Да, он молчал, но раздражение ясно читалось в его глазах. Ульяна в свою очередь просто поджала губы. В тот самый момент, оставшись без единого ответа, все ее нутро бесконтрольно взбурлило, и она спросила:

— Толя, ты почему молчишь? Хочешь сказать, что больше не собираешься разводиться, и хочешь, чтобы я впредь держалась от тебя подальше?

— Ян, почему ты стала столь в себе не уверена? — нахмурившись, безразлично произнес Анатолий.

Одной беспечной фразой рот девушки оказался запечатан. Надо же, да он просто упрекнул ее в том, что в ней нет такой уверенности, как у Надежды, и что в ее стиле больше предаваться всяким глупым бредням. Яна хотела удариться в разъяснения, но вот только по итогу все же промолчала, испугавшись навлечь на него еще большую немилость.

Выходя из кабинета, девушка столкнулась в дверях с Борисовым. Ее лицо оттеняло напряжение, а глаза горели красным:

— Стас, Толя сильно разозлился из-за вчерашнего, да?

Помощник отличался большой сообразительностью и умением читать по лицам. По сути, девушка, придя к его начальнику с обедом в рукам, никак уж не должна была так быстро пулей выскочить оттуда. Все улики говорят о том, что стол она ему так и не накрыла, плюс ко всему, между ними явно что-то произошло, и это «что-то» вызвало явное неудовольствие только лишь у нее.

— Ульяна Павловна, я не в силах читать мысли Анатолия Матвеевича. Если вас что-то интересует, можете спросить его об этом напрямую, — приподняв глаза, безразлично произнес Стас.

Яна, вновь попав под раздражающий удар, сдержалась от порыва разгневаться и, кивнув, просто ушла прочь. Помощник же, когда девушка зашла в лифт, постучался и вошел в кабинет босса. Он слово в слово пересказал диалог, произошедший только что, вот только начальник, не желая обсуждать это, даже бровью не повел.

В кабинете с некоторое время стояла гробовая тишина, но вскоре Анатолий равнодушно проговорил:

— Отмени сегодняшнюю встречу. И да, сегодня я поведу машину сам.

Стас на долю секунды впал в оцепенение, но затем поспешно кивнул:

— Понял, сейчас же займусь этим.

— Еще кое-что. Выяснилось ли что-нибудь касательно того, о чем я попросил тебя разузнать? — мужчина с хмурым лицом задал вопрос.

— Ничего особенного. Все снующие туда-сюда люди знакомы, никого слишком подозрительного тоже не выявлено.

— Не спускай глаз. Нельзя упускать никого, с кем происходило хоть какое-либо общение.

Глаза, в которых плескались глубокие колодцы, слегка прищурились. Его взгляд был подобен бездонному омуту, в котором не видно ни зги. Дамы и господа, занавес поднимается, представление начинается! Актеры тоже уже появились на сцене. Совсем скоро начнется кровопролитное сражение!

***

В момент, когда Надежда, освободившись, вернулась в компанию, на часах пробило около трех часов дня. Обедом девушке с помощницей послужил простой перекус на скорую руку, и сейчас даже после непродолжительной работы ее окутала дикая усталость, что может являться банальными последствиями от недавней болезни.

Заметив ее изнуренный вид и бледное лицо в придачу, Тимур налил ей стакан теплой воды:

— Надь, может, вернешься и отдохнешь немного?

— Нет. Только что переговорила с Серафимом Львовичем касательно недочетов в интерьере, поэтому мне нужно сейчас же сделать правки и завтра все ему предоставить.

— Не спеши вперед паровоза, работа ведь тоже еще не закончена. Приляг сначала на диван и отдохни, а я разбужу тебя чуть позже, ладно?

С этими словами мужчина прямиком забрал у Лебедевой блокнот, после чего настоял на том, чтобы она его все-таки послушалась. Надежда не стала поступать вопреки. Не для себя, так хотя бы для ее малыша.

Мир грез затянул ее надолго. Тимур не будил ее до конца рабочего дня, и только тогда он осторожно открыл дверь и чуть ли не на цыпочках вошел внутрь.

Лучи солнца в закате дня били в окно, а женщина, лежащая на диване, крепко спала. Ее ресницы слегка завивались, в белоснежном лице было невозможно найти не единого изъяна, а сомкнутые нежные губы, казалось, то и дело, что ждали часа, когда их попробуют.

Родионов, возвышаясь над ней, стоял и смотрел буравил ее взглядом. Взор падал в бездну, кадык шевелился. Та, что занимала его сердце так много лет, сейчас была прямо перед ним. Его желание быть вместе с ней в начале постепенно превратилось в надежду на то, что она просто будет счастлива.

Однако после брака с Ефимовым что-то в ней явно изменилось. Улыбка на ее лице стала мелькать все реже, а сама она стала словно сама не своя. Мужское сердце болезненно щемило, а его думы все сильнее окутывало желание ее скорейшего развода с надеждой на то, что она и вовсе оборвет с той семьей все связи.

Тимур, наклонившись, присел на корточки рядом с диваном. Мужчина поднял свои пальцы, содрогаясь в вожделении коснуться лица Нади, однако резко остановился в страхе от того, что любовь всей его жизни внезапно проснется. Однако он не мог просто взять и вот так ее разбудить. Медленно придвинувшись, он хотел аккуратно поцеловать уголок ее губ, вот только в тот самый момент, когда их носы практически соприкоснулись, сбоку от него пронесся прохладный ветерок, после чего кто-то схватил его за воротник и отдернул назад:

— Ты что творишь?

Вдруг в помещении разнесся вопрос, содержащий в себе давящий лед, а мужской глубокий взгляд намертво приковался к Родионову. В его лице больше не было ни грамма прежней заносчивости и утонченности – сплошь и рядом читалась лишь ярость. Тимур же искривил губы в легкой улыбке:

— Ты не видел? Повторить?

За этими словами последовал сильный удар. Настолько молниеносный, что уклоняться было уже слишком поздно. Анатолий схватил мужчину за воротник и выволок из кабинета, после чего ударил еще раз. В тот момент его облик тотчас же окрасился безжалостностью без следа малейшей сдержанности.

Родионов совершенно не давал отпора. Опрокинув его на пол, Ефимов свысока устремил на него взгляд, а в его глазах плескался холодный гнев с лютым желанием умертвить все живое:

— Держись от нее подальше. Тебе ведь прекрасно известно, кто она. Если ты хоть заикнешься об этом вновь, то я сделаю так, чтобы ты исчез с лица земли.

— Ефимовым не впервой вот так убирать кого-либо, поэтому, конечно, я верю.

В тот момент тонкие губы Тимура растянулись в легкой улыбке, а побитый жалкий вид нисколько не умалял его изящную и интеллигентную красоту. Анатолий Матвеевич нахмурился, но не стал вникать в смысл его слов, а лишь холодно предупредил:

— Не думай, что с тобой ничего не случится только потому, что вы с ней друзья. И спрячь куда подальше свои грязные мыслишки, боюсь, она начнет биться в конвульсиях от отвращения, если узнает.

— А ты как кто говоришь мне это? — с насмешливой улыбкой на уголках рта мужчина обратил взор вверх и тихо спросил. — Как муж? Судя по всему, если не брать в расчет эту деталь, ваши отношения с Надей не столь крепки, как наши. Все-таки тот, кого она любит,－не вы, так, собственно, и что с того, что вы－муж и жена?