Я богаче своего бывшего мужа-миллиардера Глава 242. Моя жена

— Как ты узнал, что я люблю черный чай? — Задав этот вопрос, Ирида тут же пожалела об этом.

В конце концов, девушка понимала, каковы намерения Эдуарда по поводу нее. Только вот, мужчина из семьи Климовых… По правде говоря, Зорина несколько сожалела о том, что тогда не отказала Владимиру Петровичу, если бы она сначала встретила Эдуарда, тогда, вероятно, отношения между ней и Симоном были бы невозможны?

Нет, на свете нет лекарства от сожалений! Кроме того, тогда, до женитьбы Климова на ней никто же не смог разглядеть, какой он никудышный. Если так подумать, то Ирида остерегалась не только Эдуарда, но прямо-таки всех мужчин в мире!

Глядя на погрузившуюся в раздумья Зорину, Климов улыбнулся несколько горькой улыбкой.

— Я знаю все, что тебе нравится.

Ирида пожалела, что спросила, однако мужчина ответил откровенно, ничего не избегая. Девушка обомлела еще сильнее. Она робко взяла стоявший перед ней «Кимун», однако в смятении позабыла, что его только что налили, и напиток был обжигающим. В тот момент, когда Зорина коснулась чашки…

«С-с-с!», «Бах!»

— Аккуратнее!

Болезненный вздох, звук упавшей на землю кружки и взволнованное предупреждение мужчины!

Не успела Ирида отреагировать, как ощутила силу на запястье, после чего — на тонкой талии. Ее тело взмыло в воздух. Когда она пришла в себя, мужчина уже отнес ее на кухню и засунул ее пальцы под холодную воду. Ощущение холода облегчило жгучую боль от ожога.

В этот момент Эдуард обхватил девушку и, словно оберегая ее, заключил в свои объятия. Инстинктивно она хотела вызволиться из захвата высокого и крупного мужчины, однако над головой раздался его серьезный голос:

— Не болит?

— Болит.

Произнося это, девушка, как кошка, скорее, как котенок, оцарапала лапкой грудь мужчины, который тут же напрягся.

— Если болит, то будь паинькой.

Ириде действительно было больно. После нескольких минут промывания пальцы по-прежнему оставались красными, судя по всему, ожог был серьезным. А как же важны ее пальцы! В конце концов, дизайнеру, в особенности такому, который делает все своими руками, следует избегать травм рук, и уж тем более пальцев.

— А теперь? — Голос Эдуарда звучал очень ласково.

Зорина ответила:

— Гораздо лучше.

Она сказала, что ей лучше, однако, когда девушка убрала руку из воды, то опять почувствовала раскаленную боль. Внезапно из гостиной донесся яростный рев мужчины:

— Что вы творите?

Ирида и Эдуард обомлели. Повернув головы, они увидели неизвестно когда появившегося здесь Симона, который в этот момент в величайшем гневе смотрел на двух людей. Эдуард тут же помрачнел, холодно взглянул на дворецкого, а тот боязливо ответил:

— Симон Елисеевич очень настойчив!

У них не было времени уведомить хозяина о приходе — Климов просто ворвался внутрь.

Итак, что теперь? В каком он положении? В положении того, кто застукал любовников?

Ирида инстинктивно хотела вырваться из объятий Эдуарда, однако тот сжал девушку, и она воскликнула:

— Эдуард!

На этом слове тон Зориной бессознательно напрягся. Что тут за мясорубка сейчас произойдет?! Даже без слов она понимала, что с точки зрения Симона их позиция очень двусмысленна. Но как это сейчас объяснить? Наверное, Ириде и не нужно было этого делать?

— Тебя это волнует? — Эдуард опустил голову к ее уху, коснувшись его своим теплым дыханием, отчего девушка вздрогнула.

— Ирида!

Симон полным ярости взглядом смотрел на них, как на негодяя и мерзавку, которые завели роман! Его грудь непрерывно подымалась и опускалась, глаза были наполнены гневом, ему так и хотелось съесть их.

Ирида сказала:

быстрее, отпусти меня!

хотела вырваться из объятий мужчины, однако в этот момент Климов, словно нарочно, сжал свои широкие ладони на ее тонкой талии так сильно, что у Зориной не осталось никакого выхода.

не имело значения, все ли ей равно на то, как к этому относится Симон, или нет, Эдуард просто-напросто не оставил девушке причин жить — его брат и так был глубоко потрясен, теперь же, при виде того, как эти двое двусмысленно обнимаются, ему еще сильнее захотелось убить их!

словно обуял жестокий шторм, всегда спокойный, не выказывающих никаких эмоций мужчина в данный момент пребывал в смятении. Эдуард отчетливо видел безумие в глубине глаз брата, однако его поведения резко контрастировало с гневом последнего. Он

я все правильно помню, сейчас вы уже начали бракоразводный процесс, наверное, ты уже получил судебную

Мы еще не развелись! — гневно ответил Симон, после чего полным угрозы взглядом посмотрел на старшего брата, а в глубине его глаз мелькали тусклые огоньки.

До той минуты, когда мы разведемся, она – моя жена, Эдик, неужели тебе все равно на моральные нормы? Ты что, забыл о ее

Моральные нормы? Мне напомнить тебе, почему ты с

Ирида обомлели. Что Эдуард имел в виду? Неужели ее с мужем брак еще и… В голове девушки тут же всплыло одно слово — заговор. А гневно лицо Симона при этих словах тут же побледнело от неожиданности.