Роман Я богаче своего бывшего мужа-миллиардера глава Глава 110

В итоге Ирида сказала Андрею:

— Я не могу сейчас вернуться в Петербург, забирай ребенка и уезжай.

— Да что, в конце концов, происходит? — Нахмурившись, мужчина посмотрел на сестру.

Что ей сказали по телефону?

Та глубоко вздохнула и ответила:

— Появилась зацепка к тому делу того года.

Тот год! При мысли о том, что тогда произошло, пусть даже уже и прошло так много лет, однако теперь, вновь столкнувшись с этим, она почувствовала, как сердце по-прежнему неудержимо трепещет. Та ночь… Девушку словно разорвало на части, те два блестящих черных глаза во мраке, проницательные и острые, словно кошачьи. В полуночном сне эти глаза… Они неотступно преследовали ее днями и ночами, словно кошмар наяву.

Но, что удивительно, самыми спокойными, по-видимому, были те несколько лет, которые она провела с Симоном, с тех пор как в восемнадцать лет она стала частью семьи Климовых, ей больше не снились кошмары.

А после того, как она ушла от мужа, холодная вода Москвы-реки, вероятно, опять начала воздействовать на ее нервы, поэтому, когда она приехала в Петербург, ей вновь время от времени снился тот вечер. Кошмарный сон, словно демон, опутывал ее, не оставляя в покое ни днем, ни ночью.

— Ты имеешь в виду ту ночь? — Андрей тут же понял, о чем она говорит.

Девушка кивнула:

— Да!

Тот день, тот вечер! Она мечтала о том, чтобы найти того человека, а затем разорвать его на мелкие клочки. Как же ей хотелось разорвать его на мелкие клочки.

— Я с тобой, — серьезным тоном ответил мужчина.

В конце концов, про себя он прекрасно понимал, какое влияние оказали на сестру события того дня, поэтому не был бы спокоен, если бы она вернулась одна. Однако Ирида ответила:

— Я смогу.

Сделать другое она, вероятно, не сможет, однако с тем, что произошло той ночью, она… могла встретиться сама! И обязательно должна была сделать это в одиночку.

— Ирида.

— Андрей, я смогу, — четко проговаривая каждое слово, ответила та.

Каким твердым был ее тон. А в глазах сестры Андрей видел все ее эмоции. На самом деле, она не хотела, чтобы еще больше людей узнали о той черной истории.

— Я ненавижу этого человека, я хочу знать, кто он! — И обязательно разорвать его на куски.

Никто не знал, как она мучилась после той ночи! Она не осмеливалась рассказать об этом ни родным, ни близким. Ведь Ирида навсегда запомнила, с какой горечью смотрели на нее родители, узнав о том, что она беременна. Она была их жемчужиной и не могла даже влюбиться. Однако именно в те свои лучшие годы она забеременела! И даже сама не знала, кто отец ребенка.

Ирида лежала на ледяном операционном столе, отчетливо ощущая холод инструментов и боль, которую они ей доставляли. И чем отчетливее становилась боль, тем сильнее она ненавидела того человека.

Столько лет о нем не было никаких новостей, а теперь… получив новости, как она могла уехать?

— Ты правда сможешь? — по-прежнему беспокоился о ней Морозов.

Ирида ответила:

— Помоги мне увезти ребенка.

Мужчина промолчал, а она продолжила:

— Я все смогу! — Как твердо прозвучали три этих слова, в которых Андрей отчетливо расслышала ее ненависть к тому человеку и решимость.

В итоге Морозов кивнул:

— Хорошо!

Ребенок не мог оставаться в Москве, ведь это могло привести к беде — в конце концов, город был Климовыми! Защитить ребенка было невозможно, единственный способ — отправить его вместе с дядей назад, только так Ирида могла быть спокойной.

Девушка вышла из самолета и, лишь когда собственными глазами увидела, как самолет с Андреем и Лилией взмыл в воздух, отвернулась от панорамного окна. Однако… встретилась взглядом с озлобленными глазами мужчины. Симон, он! Увидев его, Зорина инстинктивно развернулась и пошла прочь. Он еще не сел в самолет?

Однако не успела она сделать и пары шагов, как раздался его ледяной голос:

— В чем дело, ты действительно хочешь послушаться Андрея и при встрече быть как незнакомка?

В его тоне звучал холод и ужасная ярость. Ирида на мгновение остановилась и закрыла глаза, скрывая бушевавшие в них эмоции. Сделав глубокий вдох, она ответила:

— Мы должны были друг для друга такими!

Симон обомлел. Услышав эти слова, он почувствовал, как тяжесть в теле усилилась, однако не успел ничего сказать, как девушка продолжила:

— В чем дело? Господину Климову казалось, что между нами были чувства?

Прозвучало так иронично. Судя по тому, как они расстались три года назад, если они при встрече не ведут себя, как незнакомцы, то неужели должны в свете ламп излагать друг другу свои чувства? Очевидно, что между не было таких чувств.

При звуках иронии в словах бывшей жены взгляд Симона помрачнел. Оглянувшись, он посмотрел на нее и спросил:

— Полтора года, правда?

Ирида промолчала. От его слов по спине пробежал холод. Она явно не ожидала, что Симон станет ждать ее здесь ради ребенка.

— Да. — Одно слово, очень спокойное.

Когда она произнесла это слово, то почувствовала, как холод за спиной усилился, но Ириде было все равно, главное, что ребенка не было рядом. Она совсем не боялась этого мужчину.

Чувство холода приближалось! Не успела Зорина отреагировать, как почувствовала на своей спине чью-то силу, затем все завертелось перед глазами, и вот ее уже толкнули в сторону аварийного выхода. Место, куда входили и откуда выходили люди, тут же затихло. Подняв глаза, она встретилась взглядом с озлобленным мужчиной, тот кровожадно произнес:

— Ты сделала аборт, когда была беременна моим сыном, и родила от него дочь?

В глазах Симона бушевал ураган. Девушка глубоко вздохнула и ответила:

— Ты не имеешь права даже злиться.

Климов обомлел. Право злиться? Она что, только что сказала ему о правах? Хорошее слово, право!

— Ирида!

— Ты понимаешь, что у тебя нет прав? — холодно сказала девушка

У этого мужчины не было права даже злиться.

— Три года назад ты принял то решение, тем самым предопределив трагедию судьбы ребенка, ты не думал о его жизни или смерти, неужели ты хотел, чтобы я сохранила его в целости и сохранности?

— Ирида!

— Что? Это моя обязанность? — смотря в разъяренные глаза бывшего мужа, холодно усмехнулась Зорина.

Каждое ее слово было подобно острому ножу, яростно вонзающемуся в сердце Симона.

Девушка ощутила силу на шее и тут же… возникло чувство удушения, Ирида поняла, что задыхается. Она хотела что-то сказать, однако из-за асфиксии не могла ничего произнести.

Девушке было абсолютно все равно на ярость Симона, она просто спокойно смотрела на него, не говоря ни слова, не боясь и не страшась его. Ее вид вызывал такую ненависть, от которой скрежетали зубы.

Наконец, Ирида заговорила, сказав:

— Разве у тебя есть права злиться на меня по поводу того, что касается ребенка?

Права нет.

Глядя на ее побледневшие от удушья щеки, Симон, наконец, постепенно ослабил хватку. Ирида, получив свободу, тяжело задышала, однако в ее глазах, которыми она смотрела на бывшего мужа, по-прежнему читался холод упорства. Она сказала:

— Если ты не хочешь становиться отцом, тогда какое тебе дело до того, где находится ребенок?

От этих слов к телу мужчины прилила кровь.