Роман Грешник. Вернуть бывшую глава Глава 36

Распахиваю глаза и возвращаю свое внимание к брату. Господи, это сон или же реальность? 

— При...вет, — выговаривает Миша и сглатывает. 

Наташа же смотрит на него с открытым ртом. 

Одной рукой Рамиль сжимает мою ладонь, а второй — плечо. Так хорошо мне никогда не было. Пусть не могу выдавить из себя ни слова, но все же я безумно счастлива, что Миша смотрит на меня, а главное — узнает. 

На мои глаза наворачиваются слезы. Вот-вот они начнут ручьем течь по щекам. 

Закусываю нижнюю губу, чтобы не подавать виду, иначе брат расстроится. Я его прекрасно знаю: он всегда по одному взгляду понимал, что у меня творится внутри. А сейчас там буря. Все перемешалось: чувства, эмоции, мысли. Я боюсь, что он поймет. 

— Миш, ты меня слышишь? — говорю дрогнувшим голосом. 

По телу пробегает волна мурашек. Губы дрожат, подбородок тоже. 

Я прижимаюсь сильнее к бывшему. То ли из-за того, чтобы брат ничего не почувствовал, то ли из-за благодарности к Рамилю. А может... Может, дело вовсе не в этом. Может, я сама этого хочу? 

— Лера, — зовет меня Наташа. Я перевожу взгляд на нее, а потом возвращаю обратно на Мишу. Нет, вся эта картина реально смахивает на сон. Ведь это невозможно! Врач говорил... Боже... Он же говорил, что почти нет никакого шанса... — Тут все строго. Я не имею права звонить родственникам пациентов и устанавливать между ними связь. Это запрещено. Надеюсь, Рамиль Александрович, вы меня поймете. Ведь доктор и вас предупреждал насчет этого. 

Рамиль кивает. 

— Я... Еще минуточку, пожалуйста, — с мольбой смотрю на девушку. — Миш, я к тебе приеду. Скоро... Очень скоро приеду, — свой голос я не узнаю. — Обещаю, Миш. Я приеду. 

Брат снова улыбается, а через пару секунд видеосвязь прерывается. Я сжимаю в руке мобильник, как ненормальная всматриваясь в черный  экран. 

— Лер, — взяв меня за подбородок, бывший фиксирует мою голову так, чтобы наши глаза встретились. — С ним все хорошо. Вон, ты даже поехать в Штаты обещала, — издает хриплый смешок. — А может, до того момента он сам прилетит к нам. 

Чернов нервно ведет плечами, пользуясь случаем, прижимает меня к своей груди и целует в лоб. А потом еще раз и еще... Он что вытворяет? 

Слегка отстраняюсь. 

— Рами... — не успеваю я договорить, как чувствую его ладонь у себя на животе. 

Саша активно двигается внутри, а Рамиль замирает. Потом кладет вторую руку на мой живот. Его брови ползут вверх. Он открывает рот, чтобы хоть что-то сказать, но, шумно выдохнув, решает замолчать. Черт! Он сейчас так смешно выглядит... А еще... Такая трогательная картина...

— Я его наконец-то увидеть хочу, — хрипит он, прикрывая на секунду глаза. — Ты же не будешь против, если я пойду с тобой в больницу? Лер, пожалуйста...

— Не буду, — тихо отвечаю. — Рамиль, ты мне тогда сказал, что Миша груз на твоих плечах уже много лет, — напоминаю его же слова. — А потом ты оплатил его лечение. Следом операция в Питере. А сейчас он в Штатах, и я только сейчас об этом узнаю...

— Тогда я был зол и всякую ерунду говорил, Лера. Я же не такой уж неблагодарный, чтобы наплевать на все, что ты сделала для моей мамы и племянника! Что ты сделал для меня за эти годы... Я не мог с тобой так поступить. Да и обещание свое не забыл. Миша поправится. 

— Спасибо, — шепчу, накрывая его руки, все еще гладящие мой живот,  своими. — Мне не верится. Он... Ведь Миша был как мертвый. Смотрел стеклянными глазами. А сейчас те самые глаза блестят. Сверкают. Миша улыбается. Миша начинает говорить. 

Из горла вырывается всхлип. Шмыгаю носом, в который раз чувствуя на щеках горячий поток слез. Рамиль убирает руку с моего живота, вытирает большим пальцем влагу. 

— Плакать прекрати, Лер. Все потихоньку наладится. И у нас с тобой... Да, я совершил ошибку, но это не значит, что буду совершать всегда. Больше никогда не повторится, — выдыхает. — В тот день, когда сделали операцию в Питере... Я был на иголках. Все зависело от врача. Слава Богу, к вечеру он мне позвонил и сообщил хорошую новость. А через неделю Миша уже был в Штатах. Я Наташу с ним отправила. Только она может его понять по взгляду. Не знаю, как отреагировала бы ты, узнав все в тот день... Я просто хотел, чтобы твоя встреча с братом была неожиданной. Думал, Наташа тебя убедит, что к брату нельзя, но ты... Тебя невозможно...

— Меня не надо обманывать! — обрываю его речь. — Нужно было все рассказать. 

Какое-то мгновение мы просто молчим, всматриваясь в глаза друг друга в упор. Рамиль убирает руки, но я вижу, как он напряжен. Будто хочет что-то сказать, но не решается. 

— Совесть мучает, Лер, — зарывается пальцами в свои волосы. — Я ведь тогда чувствовал... Был уверен, что поступаю тупо. Что не должен верить... Я же не сомневался в тебе, но... Черт возьми! — выругавшись сквозь стиснутые зубы, обхватывает мою голову руками. — Я слабак. Взял и свалил в Москву, вместо того чтобы разобраться. Сто раз пожалел, пока там находился. Мечтал скорее разобраться с делами и вернуться. Поговорить с тобой по-человечески, попросить прощения. Но тогда... Я открыл конверт с  результатами теста, и снова крыша поехала. 

В черных глазах бывшего появляется странный блеск, а потом он шумно сглатывает, прикрывая веки. И снова смотрит в упор. 

— Прости меня, Лер. Прости, родная. Прости... — хриплый шепот пробирает до мурашек. 

Рамиль наклоняется ко мне так близко, что еще чуть-чуть — и его губы коснутся моих. 

Я понимаю... Вижу, как он жалеет. Знаю Рамиля, он действительно мучается от угрызения совести, но моя боль от этого не утихает. 

Мне нужно сделать выбор. Или я сейчас дам ему возможность поцеловать меня и  отвечу на его поцелуй, умом понимая, что после этого назад дороги не будет. И мы будем вместе,  как и прежде. 

Или же дам ему понять, что его раскаяние ничего не изменит. 

Возможно, со временем я смогу забыть его слова. Забуду, как выкинул меня из дома со слезами на глазах. Беременную! 

А может... просто поддамся чувствам…