Роман Грешник. Вернуть бывшую глава Глава 18

Проклинаю себя за то, что и сама начинаю где-то, хоть совсем чуточку, но оправдывать бывшего мужа. Это недопустимо! Это невозможно! Он ведь даже не поговорил со мной, а просто вышвырнул. Не выслушал!

Почему вопрос убивает? В голову ничего не приходит? Как мне могли прийти сообщения от Максима? Ведь такого ни разу не было! Как я могла быть такой слепой? Мой телефон! Мой, черт раздери, телефон! С него делали все, что угодно, но я такая тупая, что ничего не заметила!

Ах, да! Я часто видела свой мобильник в руках Аллы, но даже не спрашивала, не догадывалась, для чего он ей. Черт! После всего случившегося я тупо не  знаю, как поступить дальше. Разбираться сил нет. Желания тоже. Но с другой стороны... Жаба душит. Хочется наконец узнать, кто король в этой игре. Хочется узнать, кто все спланировал и кому выгодно наше расставание.

— Я не знаю. Честно. До сих пор не верится, — грустно улыбаюсь, сдавливая слезы. Они ничего не изменят. Не нужно устраивать истерику и заставлять женщину волноваться еще больше. Она и так не в себе. — Я думаю... Есть у него хоть какое-то оправдание...

— Нет никакого оправдания, — перебивает стальным тоном. — Такое не прощают.

Скрестив руки на груди, свекровь откидывается на спинку дивана. Зажмуривается.

— Воды принести?

— Нет. Они сожрут тебя, если ты от меня отойдешь, — глубокий вздох. — Жаль, что в моей комнате камеры нет.

— А зачем она там? — почему-то улыбаюсь я, положив голову ей на плечо.

— Если даже я сейчас сыну все расскажу... Они выкрутятся. Поверь мне. Поэтому я с ними даже разговаривать не хочу. Алла услышала мой разговор с адвокатом. Явно рассказала все Ане, и тут началась игра. Но... Есть тот, кому намного выгоднее было, чтобы вы развелись. Дело не в наследстве, Лера. Точнее, дело в нем, но... Оно нужно было моим дочерям. А кому-то нужен был именно ваш развод. Если бы дело было только в деньгах, зачем моим ваше расставание? В любом случае, что бы ни было, ты тоже получишь от меня многое. Или же... Они думали, что выставят тебя изменщицей и я поменяю завещание? Чушь какая-то, — гладит меня по голове. Я чувствую, как быстро бьется ее сердце. Как дрожит голос. — Что-то не совпадает. В голове не укладывается. Просто ничего понять не могу. Моих девочек использовали. Безмозглые они! Видишь, как повелись? А ведь все было отлично. Вы же дружили! Делились всем!

О том, что Рамиль тоже намекал насчет сообщений, я решаю промолчать. А также о том, что приходили сообщения именно с номера Максима. Не хочу, чтобы Лариса Петровна начала ненавидеть Макса. Почему-то ни капли не верится в его причастность ко всему этому. Ему наш развод не нужен. Ну зачем? И если даже хотел разрушить нашу семью, то какого черта сейчас женится? Нет, есть тут что-то... Как говорит свекровь: «В голове не укладывается». Или я что-то пропускаю... Не вижу... Возможно, все перед глазами, но я тупо не замечаю.

А насчет девочек... Хочется верить, что их кто-то настроил. Но все равно простить я их никогда не смогу. Я им сто раз доказывала, что деньги для меня не самое важное в этой жизни. Муж всегда буквально заставлял идти в торговый центр или же просил хотя бы заказать все необходимое онлайн.  Даже когда автомобиль купил, я всего пару раз сама водила. Так и торчит в гараже до сих пор. Но им, видимо, не понять. Да, есть профессиональной манипулятор. Но это их не оправдывает.

— Нужно все рассказать Рамилю. Пусть начинает головой работать, — неожиданно заявляет свекровь.

— Нет, вы что! — резко поднимаю голову и всматриваюсь в глаза женщины. — Тут война начнется. Рамиль, конечно же, вам поверит. Выгонит вон девчонок к черту, если они ничего не расскажут. А они, конечно же, предпочтут молчать. Так мы никогда не узнаем, что на самом деле происходит.

— Как мы узнаем тогда, а, Лера?

— Узнаем. Не волнуйтесь. У Макса есть атомная бомба, — усмехаюсь. — Его слова заставят Рамиля шевелиться.

«Хоть и это ничего не изменит», — мысленно произношу, глубоко выдыхая.

Снаружи раздается шум. Какие-то крики. А потом Анна буквально влетает в гостиную.

— Ну что за детский сад, мама? С нами ты не разговариваешь. Сидишь молча. А тут чужой человек перед тобой стоит, и ты целый час...

— Заткнись, — перебивает Рамиль. Схватив сестру за локоть, поворачивает к себе лицом. — Заткнись и иди вон отсюда, — цедит сквозь стиснутые зубы.

— Так. Все, я думаю нам пора разрядить обстановку, — хлопает в ладони Макс. — Теть Ларис, а я вижу, ты про меня совсем забыла. Нет, я, конечно, понимаю, что Лера ваша любимица, а я вообще никто, что ли?

Макс, как ребенок, обиженно надувает губы, а потом громко смеется. Подходит к свекрови, обнимает и целует ее в щеку, на что женщина прижимается в ответ и что-то шепчет ему на ухо.

Рамиль отпускает Анну и устремляет взгляд на нас. Внимательно рассматривает меня, я же морщусь. Господи... Чертова борода!

— Короче, я тут решил, что пора семью заводить. Четвертый десяток прет все-таки.

— Замечательно. Давно пора, — бормочет в стороне Алла. — Вон, и ребенок скоро родится.

Бывший муж не отрывает своих черных глаз от меня. Грудь вздымается, а челюсти плотно сжимаются.

Если я думала, что эти стервы не знают о беременности... Я снова ошибалась. Все они знали!

— Да, ага, — поддакивает Макс, бросая на Аллу ненавидящий взгляд. — Теть Ларис, приглашение я забыл, но мне будет приятно увидеть тебя на свадьбе. Никаких протестов не принимаем!

— Она придет, — сжимаю ее руку. — Ведь да, Лариса Петровна? Вы же не оставите меня там одну?

Макс что-то  шутит, но свекровь его даже не слушает. Смотрит сначала на дочерей, потом на Рамиля, который стоит в стороне и, не отрываясь, пялится на мое пузо. Задумался крепко. А потом женщина снова переводит взгляд на меня.

— Лера, — шепчет Лариса Петровна, касаясь ладонью моего живота, ахает. Будто только сейчас увидела и поняла, что я беременна. — Это... Мой внук, — не спрашивает. Утверждает. Произносит все шепотом, еле слышно.

Я так же еле заметно киваю. Она меня наизусть знает. Не стану же я отрицать...

— Внук, — произношу одними губами. — Ваш.

— Мой Саша, — слезы текут по ее щекам, которые я моментально вытираю.

— Саша, — обнимаю ее и шепчу на ухо: — Конечно же, Саша.

Я никогда не забуду свое обещание. Еще пару лет назад дала слово, что, если у меня родится сын, назову его Александром — именем покойного отца Рамиля. И, конечно же, я сдержу слово, каким бы подонком ни был мой бывший.

— Думаю, нам пора, — говорит Макс, поднимаясь с дивана. — На свадьбе встретимся.

Девчонки переглядываются между собой, перешептываются, но молчат, к моему удивлению. Рамиль... Лицо у него бледное, а глаза красные-красные. Он так странно смотрит на меня... Многообещающе, что ли... Никогда его таким не видела.

На самом деле нам со свекровью есть о чем поговорить. Мы запутались. Да, хотим, чтобы наконец все обо всем узнали. Но, черт подери, не так легко это делается.

А еще я удивилась тому, что Лариса Петровна не только между своими детьми разделила наследство, так еще и мне...  Черт!

Честно говоря, мне это совсем не нужно. Но я думаю, что, даже если не  было бы  этой темы с завещанием, сестры Рамиля все равно добились бы своего. То есть нашего развода.

— Лерочка, может, останешься сегодня со мной? — просит свекровь, сжимая мою руку. 

Нет, Лариса Петровна, как бы я вас ни любила, но оставаться в этом доме, под одной крышей с бывшим мужем, который вышвырнул меня отсюда, я не намерена.

— Мне на работу утром. Я приеду еще. Обязательно.

— Но мы не все обсудили.

— Успеем еще. Уже поздно. Я очень рада, что с вами все хорошо, Лариса Петровна, — поцеловав женщину в щеку, я тоже поднимаюсь. — Обязательно еще поговорим. А вы следите за своим здоровьем. Очень вас прошу. Иначе... Я одна не справлюсь.

Последнее говорю тише. Взглянув на Рамиля в очередной раз, я направляюсь к выходу. Честно говоря, мне сейчас так хочется, чтобы его сестры  проболтались, но в то же время... Я не должна столько переживать, а на сегодня с меня нервов хватит.

Не знаю, верно ли мы поступили, не сказав, на ком женится Макс. Пусть думают, что на мне. Но бывшему это совсем не понравилось.

— Сидите тут. Вернусь — поговорим, — доносится голос мужа из гостиной. Явно обращается к сестрам.  Надев пальто, я выхожу во двор. Макс уже завел автомобиль и ждет меня. — Лер, подожди.

Этот его голос. Хриплый такой и грустный.

— Лера!

— Что? — слишком резко оборачиваюсь. 

Рамиль стоит напротив, сунув руки в карманы. В спортивных штанах и футболке. В зимнюю погоду. Растрепанный такой, усталый.

— Серьезно? Женитесь?

— А что тебя удивляет? — вопросительно выгибаю бровь. — Ты разве не женишься? А, стоп! Ничего не говори. Как-никак, это не мое дело.

Рамиль поджимает губы. Я прекрасно его знаю, чтоб его! И кожей чувствую его боль. Да, вел он себя как последний кретин, эгоист. Но сейчас не строит из себя бесчувственного. Всматриваясь в черные глаза, я как никогда уверена, что он жалеет. Вот, смотрит на меня так... Господи, словами не описать. Но будь у него возможность, прямо сейчас прильнул бы ко мне. Обнял и поцеловал бы. Но знает, достаточно одного единственного шага, чтобы я вышла из себя и перестала контролировать свои эмоции.

— Я сомневаюсь, — мотает головой. — Лер, я завтра приеду к тебе. Сядем и серьезно поговорим, окей?

— Я даже спрашивать тебя не стану, в чем ты там сомневаешься. В ранее сказанных в мой адрес словах или же в том, что мы готовимся к свадьбе?

Рамиль глубоко вздыхает и медленно выдыхает. Смотрит пристально, не отрывая черных глаз. Будто таким образом сможет мои мысли  прочесть.

— Завтра приеду. Поговорим. А сейчас нужно с сестрами разобраться, — начинает мелко дрожать. Естественно. Холодно же. — Знаешь, очень тяжело сжиматься между своими же стенами. Родными и самыми любимыми. С одной стороны мама. С двух сторон сестры, которые до сих пор утверждают... И еще с четвертой стороны ты. Верить в человека, когда все против него... Это было выше моих сил, Лера. Но сейчас я все узнаю. Насколько больно ни было бы, я вышиблю ту стену раз и навсегда. Даже если это моя родная кровь.

— Это ничего не изменит, Рамиль, — твердо отвечаю, до конца выслушав его речь. — Самая любящая стена уже сломалась. Но самая дорогая все еще рядом. Береги маму. А остальные... Они сами потихоньку начнут разрушаться. Будь уверен.  Спокойной ночи.