Роман Грешник. Вернуть бывшую глава Глава 37

РАМИЛЬ

Лера смотрит  на меня в упор. В ее глазах мелькает нерешительность и... желание. Пусть и пытается это скрыть, но мою руку сжимает сильно. 

Однако я не вижу смысла давить или же заставлять ее. Она может еще сильнее оттолкнуть меня, а этого я допустить не хочу. Еле сблизился, начинаю прошибать стену между нами, которую не должен был вообще строить. Но что сделано, то сделано. В прошлое вернуться не получится и взять обратно сказанные слова тоже. 

Каждый день ставлю себя на место Леры и каждый раз убеждаюсь: скажи она те слова мне... Да что там слова! Если бы она хоть разок намекнула на то, что сомневается в моей верности к ней, наверное, я бы даже за это не простил! Но Лера... Она женщина с характером. Так быстро не смягчится.  Возможно, со временем действительно простит или сделает вид, что простила, но в глубине души и сердца рана останется навсегда. Боль и обида не рассосутся окончательно. 

Ее беременность — настоящее чудо. Я уверен как в своем имени: если бы не мой ребенок, которого Лера носит под сердцем, она давно свалила бы из этого города. Сделала бы что угодно, лишь бы меня забыть и не подпускать к себе никогда.  Но есть сын... Двойное счастье. Первое — я стану отцом. Второе — она не ушла, и у меня есть шанс завоевать ее обратно. 

Миха скоро поднимется на ноги. Сейчас Лера безумно благодарна мне за помощь брату, но я пользоваться ее благодарностью не хочу. За счет этого украсть поцелуй тоже. Я всегда был сдержанным, несколько месяцев держу себя в руках и сейчас справлюсь, хоть уже и начинаю терять голову. 

— Я тебя понимаю, — отрываю взгляд от ее глаз, но не могу оторвать от губ. Она слегка приоткрывает рот, ничего не сказав, закрывает обратно, а потом делает то, что сносит крышу окончательно — облизывает свои пухлые губы! — Лер...

— А? — так невинно хлопает ресничками. Соблазнительница, черт возьми! — Рамиль, чего ты сейчас от меня хочешь? 

Вопрос с подвохом, да, родная?  

— Того же, чего хочешь и ты, — выдохнув, слегка отстраняюсь, иначе запах, исходящий от нее, окончательно сведет с ума. Сорвусь! 

— Можешь сегодня вечером после работы приехать? —  неожиданно предлагает, игнорируя мои слова, и при этом улыбается так искренне. 

— Что ты задумала?

— Ты когда-нибудь изменишься? — закатывает глаза, а потом, нахмурившись, бросает на меня раздраженный взгляд. — Нет, никогда не изменишься. — подытоживает. Встает с места и, скрестив руки на груди, проговаривает: — Ты всегда так говорил, когда я тебе что-либо предлагала. Смотри сам. Если не хочешь, можешь не приходить. Как бы... Это твое дело. Но запомни! От сегодняшнего твоего поведения зависит, поедешь ты завтра со мной в больницу или же нет. 

Лера заявляет на полном серьезе. На лице ни один мускул не дергается. Тоже встаю, всматриваюсь в серые глаза, пытаясь понять, что она запланировала. Кхм... Я не умею мысли читать, а вот моя женщина еще как умеет. Она смотрит на меня так, будто в душу заглядывает. 

— Обязательно. Жди меня, — усмехнувшись, направляюсь на выход.  — А ты отдыхай. Или... Врач говорил, что тебе полезно дышать свежим воздухом. 

— Ты с моим врачом...

— Да! — перебиваю. — Звоню часто. 

Она лишь поджимает губы, провожает меня до двери. 

— Я ушел. Работы по горло. До девяти буду у тебя. 

— А как же обед? Мы про него забыли...

— На ужин приду, — подмигиваю. 

— Не опаздывай, — пожимает плечами и улыбается напоследок. Глаза горят огнем. Явно что-то задумала. 

Впервые за последнее время я возвращаюсь на работу в отличном настроении. И впервые Лера не чуралась меня, не кричала и не ругала. 

Потихоньку... Потихоньку все наладится. Я верну ее. Любой ценой. 

До компании доезжаю за считанные минуты. Дел действительно много, а завтра в больницу с Лерой поедем и неизвестно когда вернемся. Короче говоря, завтрашний день наш, никакой работы. Сына увижу я наконец, буду рядом с матерью моих будущих детей. Возьму ее за руку и дам обещание, что сомневаться в ней, в ее верности я больше не посмею. Иначе потеряю не только жену, но и всю семью. Да и совершил я однажды ошибку по тупости. 

С головой погружаюсь в работу. Голодный как волк. Пашу до самого вечера. Пробегусь глазами по некоторым документам — и на сегодня я свободен. Не поеду, а прямо полечу к Лере. Уверен, без ужина она меня не оставит и не отпустит. Заставит опустошить тарелку с едой, как в старые добрые времена. 

Улыбаюсь своим мыслям. Качаю головой. Влюбленный мальчишка так себя не ведет,  ей-богу. 

— Можно? — после короткого стука в дверь Захаров заходит в кабинет, а следом и Максим. 

— Надеюсь, новости хорошие, — проговорив, киваю на кресло. — Чай или кофе? 

— Спасибо,  я откажусь. Нужно обсудить некоторые детали, а потом я убегаю. Дела, — капитан чешет свой подбородок, бросая на меня настороженный взгляд. 

— Давай как есть. Не тяни кота за хвост. 

— Бабы у нас, Черный. Кроме твоих сестер. Старшая планирует свалить, ты в курсе? Как мне поступить? Срок обеспечен врачу и той стерве с матерью. Твоим...

— Моих тоже за решетку, Захаров, — обрываю его речь.  Говорю на полном серьезе, замечая, как брови Макса ползут вверх. Капитан даже не удивляется. — Запри их и не отпускай. Месяц, два. А может, и год. Пусть поймут, что такое потерять все и всех. Потерять надежду на счастье с пониманием, что вся жизнь еще впереди. Но какая нахрен жизнь в клетке? 

Я всегда мечтал об огромной семье. Но никогда не думал, что родные сестры способны разрушить счастливый брак своего же брата. Ради чего? Ради денег, в которых они никогда не нуждались. Они получили образование за мой счет, на работу устроились точно так же. И устроил я их не из-за того, что сам не мог их обеспечить, а лишь из-за того, чтобы самостоятельно на ногах стоять научились. Сестры ежемесячно получали от меня немалую сумму. А зря... 

— Младшая несколько раз пыталась поговорить с Лерой, но, кажется, твоя бывшая категорически отказалась. 

— Круто сделала. Сестер за решетку, Захаров. Я серьезно, если что. Без шуток. Свали на них что-нибудь. Пусть почувствуют вкус клеветы. Облей грязью. Не знаю, Тимур. Думай. Но заставь их вспомнить все, что сделали с Лерой. 

— Это без проблем, Черный. Но у нас есть разговор куда важнее, — говорит он, а я напрягаюсь. Откидываюсь на спинку кресла и закидываю руки за голову. — Касьянова сдавать отказались. Точнее, ничего против него нет.  Ни единой зацепки. Мать стервочки взяла все на себя. 

— А вот мне кажется, было между ними что-то... — задумчиво тянет Макс. — Вполне возможно. 

— Возможно, — прокручиваю в голове строки, которые читал про женщину. — Она опытный врач с хорошими связями.  С мужем они давно в разводе. Но, думаю, тут дело не только в этом. Бывший ей, видимо, отказался помогать. Зато Касьянов... Он их единственный шанс. Они на него полагаются.

— Именно, — Захаров усмехается. — Зря. Касьянов сделает что угодно, лишь бы за решетку не попасть. Слишком много врагов. Он прекрасно понимает: попасть в клетку — то же самое, что заживо оказаться закопанным под землю.  С него кожу могут содрать за все его грехи. 

— Безмозглые. Ей срок обеспечен. Любовник чистым из воды выйдет и укатит куда подальше... — бросает раздраженно Макс, достает из шкафа виски и несколько бокалов. — Все это в сторону, Рам. А как ты думаешь, тетя Лариса одобрит твой поступок? То есть скажет тебе спасибо за то, что ты ее дочерей за решетку отправил? 

— Она не пойдет против моего решения, — уверенно отрезаю. — Я за рулем, воздержусь, — киваю на заполненный виски бокал. — Ладно, мне пора уже. Обещал Лере к девяти быть у нее. 

— Чернов, погоди, — Захаров поднимается следом. — Касьянов явно понимает, что идет на дно. Я все-таки кое-что накопал против него, но к твоему делу это не относится. Совсем другая тема. Будь осторожен. В любой момент может нанести неожиданный удар, когда ему терять будет нечего. Вспомни происходящее в Москве. 

— Думаешь, на Леру?! 

— Думаю, да. Она твое самое больное место, признай. Это со стороны даже заметно, — криво ухмыляется. — Все возможно, но почему-то чую: он тебя захочет убрать. 

— Окей, дружище. Спасибо, — хлопаю капитана по плечу. — А ты меньше пей эту гадость, — бросив Максиму, выхожу из кабинета, слыша в спину: «Себя вспомни, идиот».

От слов Захарова становится не по себе. У моего дома охрана всегда, поэтому за маму не беспокоюсь. Сестер в любом случае не тронут. Они не на моей стороне.  На себя наплевать. Со мной ничего не случится, но вот за любимую действительно боюсь. 

Когда человек ничего перед глазами не видит, он может сделать что угодно, лишь бы отомстить. В данном случае Касьянов, у которого руки почти завязаны. Тимур прав. В Москве отец готов был родную дочь убить, лишь бы от себя удар отвести, пусть та самая дочь об этом никогда не узнает. Майор — мой друг и муж той самой девушки именно так решил. 

«Не будешь против букета роз?» — печатаю сообщение Лере, остановившись на светофоре. 

«Нет», — ответ приходит сразу же, что вызывает улыбку на лице. 

Торможу у магазина, покупаю любимые цветы жены. Сто одна штука. Надеюсь, не будет ругаться. 

Доезжаю до Лериного дома. Пока поднимаюсь на нужный этаж, опять вспоминаю слова Тимура. Нужно как-то убедить Леру... Она не может жить одна. Тем более сейчас. Какое-то плохое предчувствие не дает мне покоя. 

Нажимаю на дверной звонок. Хозяйка квартиры не заставляет себя долго ждать, открывает через минуту. 

— Привет, — говорит совсем тихо, приглашая внутрь. Снова вялая. Бледная. 

— С тобой все в порядке? Лер, посмотри на меня. 

— Все хорошо. Спасибо за цветы, — натягивает на лицо улыбку. — Положи их, пожалуйста, на стол в гостиной и в кухню приходи. 

Что-то с ней явно не так. Дышит часто и глубоко. 

Делаю, как велит Лера. Захожу в кухню. 

— Рамиль, — начинает она, увидев меня у двери, схватившись за живот.  — Слушай, вроде бы рано еще, но... Черт возьми, мне кажется, я рожаю.