Роман Господин Маслов, вам предъявляют иск глава Глава 6

Голос кажется каким-то знакомым...? В ту секунду Аделина нахмурилась, а после секундного раздумья девушка вдруг вспомнила, что этот малыш, похоже, тот самый сыночек Маслова!

— Боже...

Пребывая в полнейшей безысходности, она вытянула руку и подперла себе лоб. Мда, этот мальчуган и впрямь покорил ее. В свои четыре года он сумел отыскать ее и прийти сюда к ней. Ну, собственно, это ведь сынок ее будущего начальника, так как она может быть неучтивой к нему?

— Отведите его в мой кабинет, – будучи в безысходном состоянии, Аделина только и могла, что попросить сотрудника привести мальчика к себе в кабинет.

Положив трубку, девушка взяла свой мобильный и позвонила Дуне. Но вот только после нескольких гудков на звонок так никто и не ответил. Ей ничего не оставалось, как позвонить своей помощнице по внутреннему телефону, чтобы та связалась с «Mascorp» и сообщила Маслову, что его сын здесь.

— Мамочка? Мамочка? – как только Романова скинула вызов, дверь кабинета открылась и внутрь просунулась головка малыша. Он, улыбнувшись, позвал ее своим детским голоском.

— Аделина Михайловна, вот, привела вам ребенка, – красотка с приемной слегка кивнула в сторону своей начальницы.

— Хорошо, можешь идти, – она махнула рукой, но тут же снова распорядилась: — Ох, подожди. Лучше сходи и купи какие-нибудь закуски.

Достав из кошелька три тысячи рублей, она протянула их сотруднице.

— Хорошо, – та моментально вышла из кабинета.

Сережа был одет в белую рубашку с галстуком-бабочкой на шее, в черный комбинезон и в такого же цвета кожаные туфельки. Такой весь симпатичный и милый.

Его белоснежные и такие приятные щечки казались розовенькими, с них еще не сошла детская припухлость, а его большие глазки цвета вороньего крыла вдруг вспыхнули и превратились в полумесяцы, когда он улыбнулся. Ах, какой же милашка.

— Мамуля, я так соскучился по тебе.

По какой-то непонятной причине Сережа, впервые увидев Аделину, сразу почувствовал невероятную близость и какую-то особенную связь между ними. Он даже словно мог ощутить запах матери, исходивший от нее.

Слегка смутившись, Романова встала, наклонилась и, подняв мальчика, протянула руку, чтобы ущипнуть его за щечку:

— Зайчик, твоя мама – Евдокия, а не я. Понял? Впредь зови меня тетей, но никак не мамой. Иначе твоя мамочка Дуня будет грустить.

Хотя Сережа и был приемным ребенком Маслова, Евдокия все же являлась его номинальной матерью. И если в будущем мальчишка будет каждый раз называть Аделину мамочкой, то Дуне, услышав это, может стать очень тягостно.

Малыш в свою очередь обхватил шею девушки, приблизился к ее щеке и чмокнул, а после, хихикнув, покачал головой:

— Ты – моя мамочка, а тетя Дуня – нет.

Состроив полное серьезности личико, он вразумил:

— У тети Дуни в будущем будет от папы ребенок, и он как раз таки будет их родным малышом.

Может, из-за того, что он еще был слишком юн, его произношение не казалось шибко правильным.

Аделина от такого заявления аж потеряла дар речи. Неужели все детишки в наше время такие умные?

— Зайчик, а ты как узнал, что я тут работаю? – девушка не хотела зацикливаться на том вопросе и продолжать говорить о нем, поэтому быстро сменила тему.

Но кто бы мог подумать, что Сережа в ответ просто вскинет брови и, вытянув свой пухлый маленький пальчик, укажет на свою щеку:

— Если мамуля поцелует меня, то я все-все расскажу.

«Мамуля» язык проглотила от высказываний этого пацаненка. Мда, да он все грани переходит, еще и ставит ей тут условия.

Однако самодовольный вид малыша явно позабавил Аделину, отчего она, расхохотавшись, все-таки поцеловала его в щечку:

— Чмок.

— Хи-хи, моя мамуля такая хорошая – затем Сережа, обняв девушку, с улыбкой на устах сказал: — Я узнал от дяди Тимы, что ты работаешь здесь, после чего приехал на такси. Ну как, я клут, дя?

Романова тут же, как болванчик, закивала и произнесла точно так же, как и сам мальчик:

— Да! Клут! Очень клут!

Вскоре та сотрудница вернулась с полным пакетом различных закусок. Аделина положила его на журнальный столик и, держа мальчика, села на диван, после чего поинтересовалась:

— Зайчик, смотри, что хочешь поесть? Чипсы? Шоколад? Леденец или картофель фри?

— Хм... – Сережа моментально все осмотрел своими большими глазками, а после указал на шоколадку: — Хочу шоколад! Мама, помоги мне открыть его.

— Хорошо, тогда давай скушаем шоколадку, – Романова заботливо развернула упаковку и передала малышу.

Тот в свою очередь взял шоколад и засмеялся с открытым ртом:

— Спасибо, мамочка.

Затем малыш, держа сладость, откусил от нее кусочек, прожевал и, кивнув, вскинул бровь:

— Ва-а-ау, как вкусно! И совсем не отвратительно, папа меня обманул! Хмф, плохой папа.

Говоря про себя, он жевал шоколадку. Аделина же была в некотором недоумении:

— Твой папа не разрешает тебе есть шоколад?

В принципе, немудрено, что взрослые будут придумывать всякие жалкие и корявые оправдания, чтобы дети не ели сладкое. Но почему все казалось так, словно Сережа вовсе и не пробовал никогда шоколадку?

— Да, плохой папа никогда не разрешает мне есть шоколад. Хмф, вот же он плохой! – пацан откусил большой кусок шоколада и даже не забыл поворчать на Маслова.

— Ах, притормози, а! Никто не отбирает у тебя вкусняшку, – увидев, как он набросился на шоколад, что даже уголки его рта стали заляпаны крошками, она, не удержавшись, побранила его, а затем потянулась за салфеткой, чтобы вытереть ему рот.

— Хи-хи, мамочка так добра ко мне, – Сережа радостно захихикал, выглядя крайне очаровательно.

Вскоре, буквально за короткий промежуток времени, он слопал аж три шоколадки.

«Тук-тук!». Вдруг в дверь кабинета постучали, после чего Мария открыла ее:

— Аделина Михайловна, пришел Валентин Дмитриевич.

— Впусти его, – ответив, Аделина протянула руку и потрепала пухлые щечки малыша: — Сереж, твой папа пришел.

— Хмф, мамочка, ты такая плохая! Я не люблю тебя! Ты предала меня! – ребенок фыркнул от злости, после чего гневно надул ротик и, скрестив ручки, стал изображать из себя прямо-таки взрослого парня, что выглядело довольно смешно.

— Сергей! – Валентин вошел в кабинет и окинул малыша своим свирепым взглядом, после чего тяжелым голосом произнес: — Кто тебе разрешал носиться где попало, а?

Сережа в ответ взглянул на мужчину, после чего, надув ротик, с угрюмым видом осведомился:

— Зачем пришел?

— Ты... – у Маслова от злости аж задергалось межбровье, мужчина совершенно не понимал, почему же его сын вопреки всему продолжает лезть к Аделине.

— Валентин Дмитриевич, вы также ответственны за произошедшее. Как отец ребенка, вы должны взять на себя основную ответственность за то, что он потерялся, – Романова не желала видеть то, как отец отчитывает мальчугана, отчего и вставила свои пять копеек в их разговор.

Услышав такое, Валентин слегка приподнял свои густые брови и устремил свой холодный взгляд на девушку:

— Вы спасли Сережу, и я уже отблагодарил вас. Но это не значит, что вы можете вмешиваться в мои личные дела.

Да когда это видано было, чтобы он, Валентин Дмитриевич, получал выговоры от какой-то там девчонки? Черт, неужели она думает, что может делать все, что заблагорассудится, лишь потому, что спасла его сына?

— Вмешиваться? – вот только Аделина оказалась довольно рассержена его словами: — Вы слишком много себе надумываете, Валентин Дмитриевич. Я никогда и не хотела соваться куда не следует, так что и вы, пожалуйста, просто в следующий раз следите за своим сыном. Только лишь полнейший бездарь будет злиться на маленького и несмышленого ребенка.

Что? Полнейший что?

Ее сомнение относительно его характера и впрямь растут в геометрической прогрессии. Ребенок потерялся и пришел к ней, и она бросила все свои дела, чтобы уделить время его сыну.

Однако Валентин даже не сказал ни слова благодарности, так еще и решил подчеркнуть перед ним свое превосходство. Он перегнул все палки!