Его невинная добыча Глава 13

От его прикосновений на коже как будто остались горячие следы, волнение никак не желало проходить, во рту пересохло.

Я осмотрела стол, надеясь увидеть графин с водой, как это всегда было в пансионате, но его не оказалось.

— Я хочу пить, — призналась, присев за стол.

Ноги всё ещё подкашивались, взгляд, которым Руслан одарил меня, напомнил о прикосновениях. Я вспомнила твёрдость его паха и невольно сдвинула ноги.

— Так пей, — ответил он резко.

Захотелось прикрыться. Спрятаться от него, от его голоса, от черноты его глаз.

Бокал, ещё наполовину полный, стоял возле меня, и я, поколебавшись, взяла его. Под пристальным взглядом Руслана допила почти до конца и облизнула губы. Вкус был странным, не понятным мне, так же, как и ощущения, которые я почувствовала после тех первых глотков.

— Разве вино бывает таким? – допила последний глоточек.

Проигнорировав нож, Руслан насадил на вилку большой кусок мяса. Рванул зубами, как хищная птица, получившая свою добычу. Добыча…

Я сглотнула, перехватив его взгляд. Взяла бокал, но он был пуст, как и стоящая передо мной тарелка. Только сейчас я заметила это и теперь уже с непониманием посмотрела на Руслана.

Взяв кусок хлеба, он разломил его и макнул в стоящий на столе соусник. Подал мне, а после, так ничего и не ответив, встал. Обойдя стол, остановился у меня за спиной. Соус с хлеба потёк по моим и так уже облитым вином пальцам, ладонь Руслана опустилась мне на плечо, бокал снова стал наполняться.

— Именно таким и бывает вино, Маугли, — очень тихо, обманчиво мягко проговорил он, поглаживая мою руку.

Взял кисть и, положив на свою, погладил между большим и указательным пальцем и тут же с силой сдавил. Дёрнул меня, заставляя встать. Я оказалась прижатой к нему – лицом к лицу, глаза в глаза. Ощутила ладонь на пояснице.

— Белое вино сладкое, — сама не зная зачем, прошептала я, напуганная, перестающая что-либо понимать. В теле появилась непонятная лёгкость, голова немного кружилась. – И его не подают с мясом.

— В этом доме его подают с тем, с чем я прикажу, — он заправил прядь волос мне за ухо. Сжимая запястье, поднёс руку ко рту и облизал соус с мизинца.

Меня заколотило, волнение, которое я испытывала до этого, было ничем по сравнению с тем, что я почувствовала, когда он принялся вылизывать следующий, а за ним ещё один. Не торопясь, то касаясь языком, то покусывая. Раздвинув безымянный и средний, он прикусил между ними и снова провёл языком и только когда соуса совсем не осталось, опять посмотрел в глаза.

Дышать я не могла, внизу живота всё стянуло, между ног заныло, и я, ещё больше напуганная, как можно плотнее сдвинула бёдра.

Подол платья медленно пополз вверх, я инстинктивно накрыла ладонь Руслана. Взгляд его полыхнул злобой, по скулам заходили желваки, черты лица моментально стали острее, жёстче.

Покорно убрав руку, я схватилась за спинку стула. Чем выше были его пальцы, тем чернее становились глаза, тем больше я чувствовала исходящую от него опасность.

Губ моих коснулась влажная мякоть хлеба. Соус – молочный, ароматный, попал на язык.

— Хорошим зверюшкам полагается лакомство, да, девочка?

Его слова согнали оцепенение, и я, отвернувшись, сделала шаг назад. Врезалась в стол и услышала, как упало на пол что-то из приборов.

— Не называй меня зверюшкой! – выпалила, чувствуя непонятно откуда нахлынувшую злость.

Хотелось сделать что-то такое… За что в пансионате меня непременно бы наказали.

Голова стала кружиться сильнее, я чувствовала себя смелой. Такой смелой, какой ни в коем случае не полагается быть женщине.

— А как мне тебя называть? – он опёрся ладонью о стол. Осмотрел меня медленно – от лица до самых кончиков лёгких балеток, которые я нашла в комнате вместе с платьем.

— Ева! – выпалила я. – Меня зовут Ева!

— Я буду звать тебя так, как посчитаю нужным, Ева, — выговорил он, вдавливая меня в край стола, сделав при этом акцент на моем имени. – Не забывай, где я купил тебя.

— Где?! – я попыталась отодвинуть его, и он мгновенно перехватил моё запястье. Тут же сдавил, холодно глядя мне в глаза.

Где он меня купил?! Мне действительно хотелось знать это.

— В публичном доме?! – выкручивая руку, выплюнула я. – Или как это называется?! Там, где женщины продают себя?!

— В питомнике, — прочеканил он. – Где женщин никто не спрашивает. В питомниках, Ева, мужчины покупают себе зверюшек. Таких, как ты. Запомни: ты – моя комнатная собачка.

— Но на этой комнатной собачке ты собрался жениться! – горячо возразила я.

— А это уже моё право, — моё второе запястье оказалось в плену его ладони, как и первое.

толкнул меня на стул, обхватил затылок и заставил посмотреть

тяжело дышала, он же был совершенно спокоен. Тронул пальцем уголок моего рта, стирая

всё же поужинать, — приказ. Он не предлагал, он приказывал. – Только вот я ошибся, — мягко помассировал голову и вдруг резко отпустил, толкнув меня к столу. – Сегодня ты была плохой девочкой, а плохим девочкам лакомство не

взял из плетёной корзинки ржаную булочку с кунжутом и положил передо мной на тарелку. Рядом – два ломтика огурца и только после этого вернулся на

я залпом выпила вино. Глоток за глотком, пытаясь прогнать дрожь, страх и всё ещё не прошедшее тянущее чувство внизу живота. Анна мертва, Борис… Его люди отвезли меня не к нему, а в питомник и, судя по всему, получили за это хорошие деньги. А

Несмотря на то, что я тобой крайне недоволен, — сказал Руслан, собирая с тарелки подливу куском такой же, как и у меня на тарелке, булочки, — я разрешаю тебе выпить ещё вина. Как понимаю, никогда раньше ты его

чем я успела ответить, он опять наполнил

Я не знаю, — призналась честно. – То, что я пила, было очень сладким и… — замялась. – И от него так не

Тогда пей, — уголок его губ приподнялся в какой-то недоброй усмешке, но я не предала этому

Бориса отвезли меня не к нему. А это значит… значит, что он, скорее всего, ищет меня. И

Когда мы поженимся? – я отпила большой