— Владимир! Ты здесь?
В глубине коридора послышался голос Власова старшего и меня благополучно опустили на пол.
О Николае Сергеевиче ходили разные, грязные слухи. Да и вообще как человек снаружи и внутри он был мне неприятен. Я старалась всегда его избегать, не забывая вспоминать о наставлениях тёти. Пока что видела олигарха издали, мы с ним ещё не пересекались. Думаю, если он увидит своего сына, который зажимается со служанкой, это может привести к последствиям.
Разворачиваюсь, собираясь быстро исчезнуть, но моё запястье снова ловят властные пальцы.
— Почему хромаешь?
Что?
Владимир это заметил.
С каких пор его интересуют проблемы персонала?
Я думала, они относятся к нам как к вещам.
— Туфли жмут. Другого размера для меня не нашлось, Варвара сказала носить, что дали.
— Что за глупости?
Шаги приближались, я вырвалась и быстро ускорила шаг, скрывшись за поворотом.
Прижалась спиной к стене, попыталась выровнять дыхание. Положила руку на грудь, заметив, как бешено колотится моё сердце… А там, где касались его руки, кожа всё ещё горит.
Кое-как взяла себя в руки, потому что работы тьма, направилась к тележке с инвентарём для уборки. Если не соберусь и продолжу парить в облаках, меня накажут.
Влиться в коллектив было сложно. Но я более-менее привыкла, что некоторые здешние тётки, вроде поварихи Варвары, срывались на новеньких, молоденьких девушках.
Периодически мне и от тёти доставалось. Рита была со мной строга. Вообще у неё и до этого был тяжёлый характер.
Самое удивительное, что буквально через несколько часов после нашего столкновения с Владимиром в коридоре, я обнаружила возле кровати совершенно новые туфли. Моего размера. Они больше не давили.
Спустя время, мне стали доверять уборку в хозяйских комнатах. Я уже несколько раз убирала в комнате Владимира… Всякий раз с будоражащим волнением заходила к нему в спальню, когда он уезжал по делам. Мне нравилось гладить его рубашки и развешивать по своим местам, соблюдая чёткий порядок — от светлого к тёмного.
Когда заправляла постельное бельё, на мгновение замирала, чтобы руками провести по атласным простыням, хранившим его запах и его тепло.
Черные машины, телохранители, дорогие костюмы… Он снова и снова производил на меня невероятное впечатление, а я наблюдала за ним втайне, издали.
Такой важный. Опасный. В окружении охраны. Почти всегда он двигался быстрым шагом, напоминая пантеру, всегда держал спину прямо и почти всегда разговаривал по телефону.
Садился в автомобиль бизнес класса, начищенный до блеска, и куда-то мчался на приличной скорости, окруженный внедорожниками с мигалками.
***
Сегодня мне было поручено отправиться в спальню к Владимиру Власову и навести там порядок. Я должна была это сделать ещё два часа назад, но не успела.
Первым делом, заправила постель, разложила по местам вещи, отправилась в ванную, чтобы и там навести чистоту.
Ни о чём вообще не подозревая, открываю дверь, вхожу. В комнате, с сияющим мрамором, ощущается так хорошо знакомый мне запах океанской свежести.
Наверно это шампунь, а может средство после бритья. Этот невероятный запах ускоряет биение моего пульса в разы и пьянит.
Двигаюсь в сторону окна, чтобы открыть его на проветривание, как вдруг нечаянно роняю на пол баночку с моющим средством. Раздаётся глухой стук! Створки душевой кабины резко распахиваются, меня хватают за локоть и затягивают туда.
Боже…
Почти вскрикиваю, но меня пригвождают к стене душевой сильные руки, обездвиживая.
На меня опасно смотрят янтарно-золотистые глаза, будто обещая ад.
Владимир случайно задел рукой кран, на на нас сверху обрушился поток воды.
Я промокла за секунду, а он… стоял напротив меня полностью голый. В очередной раз поразилась впечатляющим пропорциям его большого тела.
Мы несколько секунд молчали. Я так вообще дар речи потеряла, когда жёсткие пальцы продолжали сжимать мои плечи, а глаза, напоминающие волчьи, пожирали.
— Что вы делаете? — губы панически задрожали.
— Мне надо кое-что проверить…
Он схватил меня за волосы на затылке, рванул на себя и неожиданно поцеловал.
Его губы были мягкими и влажными, они сильно прижались к моим, заставляя меня провалиться сквозь пол.
Поцелуй был властным и коротким. Владимир резко отстранился, посмотрел на меня с каким-то диким безумием, будто его осенило.
— Так это была ты?! У бассейна? Ты посмела надо мной шутить?
— Я не… я з-запаниковала… — задрожала от того, как невыносимо горели мои губы.
Он опять набрасывается на меня и целует, вдавливая в запотевшую кабину душевой мокрым, мускулистым телом.
На этот раз его алчный аппетит переходит все границы. Поцелуй превращается в дикое торнадо, сметающее всё на своём пути.
— Да, ты… точно ты. Сладкие губы…
И потом снова и снова целует, до тех пор, пока реальность не перестаёт для меня существовать.
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Единственная для президента