Роман Дворец царя-дракона глава Глава 19

— Какой отважный!

— Какой наглый!

Вокруг поднялся шум, размахивая в угрозах руками, все с недоумением уставились на Чэнь Мо. Ли Лиянь, похоже, испугалась больше всех, но она боялась за своего племянника: сразу побледнев, она подбежала к юноше и, вцепившись в его руку, громко заголосила:

— Чэнь Мо, опомнись! Быстро отпусти его!

Вытянув руки по швам, словно командующий войсками военного гарнизона на параде, Ли Лиу, как будто отдав приказ подчинённым войскам о прохождении торжественным маршем, внезапно обнаружил идущего не в ногу со всеми остальными бойца, налился краской вперемешку с бледными пятнами, выступившими на его заплывшем лице. Он был готов наброситься на нерадивого солдата и порвать его в клочья. Как можно поступать так? Это всё равно, что плюнуть при всех в лицо принимающему его парад начальнику!

Глава семьи был в некотором замешательстве, он не привык, чтобы ему перечили не то, что словами, а тут …, тут какой-то юнец грозит ему физической силой! Ли Дунъян не был готов к этому, и поэтому не отважился провоцировать дальше Чэнь Мо.

Ли Суфан решила охладить пыл своего сына:

— Отпусти его! – тихо произнесла она, победоносно глядя на отца.

Один из представителей молодого поколения семь Ли внезапно медленно сделал два шага вперёд, пройденное им расстояние находилось полностью под его контролем. Сквозь образовавшуюся брешь в плотном строю подростков, за спиной у Ли Дунъяна, Чэнь Мо в вестибюле особняка увидел непонятно откуда взявшихся двух старцев обычной наружности. Никто не заметил их появления, никто, кроме Чэнь Мо, не мог видеть их присутствия, словно они были призраками.

Юноша ощутил вокруг себя одновременное легкое движение трёх потоков духовных сил, кружащихся словно в танце. Один поток явно исходил от него и был соизмерим с его силами. Два же других, каждый из которого был намного мощнее, даже если бы Чэнь Мо достиг третьего уровня вехи Концентрации Внутренней Ци. Конечно, при других обстоятельствах, когда Чэнь Мо добрался бы до своего максимального, третьего, состояния перерождения, он с лёгкостью бы справился с этими двумя дуновениями духовной силы этих двух ангелов-хранителей клана Ли.

Но сейчас, он не прошёл ещё и первый уровень первой вехи перерождения, и духовная сила этих старцев представляла для него реальную угрозу. Чэнь Мо был несколько озадачен, он и не подозревал, что семья Ли обладает собственными духовными заступниками. Это лишний раз подтверждало то, насколько невежественным юношей он был в своей прошлой жизни, он, ведь, действительно, практически ничего не знал о семье своей матери. Теперь же ему становилось понятным, откуда у Ли Юэ взялась внутренняя сила.

Старцы, похоже, также осознали, что имеют дело не с простым смертным, и сила этого юноши, если он наберёт её в полном объёме, намного превышает их уровень. Они не старались обострять ситуацию, скорее всего, целью их появления было продемонстрировать наличие у семьи духовного заступника.

В прошлой своей жизни Чэнь Мо был свидетелем смерти своих родных и ничем не мого воспрепятствовать этому. Сейчас же, вернувшись на Землю, он не мог терпеть унижения своей матери, которые могут стать причиной её скоропостижной смерти. Не для этого он вернулся!

— Ты изгнал её из отчего дома, но не из семьи и не имеешь права прикасаться к ней! — нарочито громко, чтобы слышали все, произнёс Чэнь Мо.

С презрением отпустив руку Ли Дунъяна, он продолжал:

— Что-то я не слышал жалоб от тех, кого я избил! Я хочу, чтобы слышали все, если кто-нибудь из вас, включая и вашего вожака, осмелится поднять руку на мою мать, я разнесу вас в пух и прах, а на место главы рода назначу другого!

Закончив говорить, Чэнь Мо, в назидание слушающим, дал волю накопившейся в небольшом количестве внутренней энергии вырваться наружу. От взрывного хлопка вырвавшейся энергии одежда на теле юноши распахнулась, пуговицы, словно пули разлетелись со свистом в разные стороны, чудом не задев никого. Могучее дыхание инока окутало собой всех присутствующих. Старцы в особняке, как появились, так же незаметно и исчезли.

Все самые близкие к Ли Дунъяну члены семьи, наделённые тайными знаниями о происхождении рода, разинув рты, замерли на месте.

— Мастер внутреннего предела! – пронесся над толпой восхищённый шепоток.

Если бы у Чэнь Мо действительно были намерения физической расправы над семьёй Ли, её ангелы-хранители ничем не могли бы ему воспрепятствовать. Это поняли все, посвящённые в семейные тайны, это поняли и духовные заступники семьи, облачённые в старцев.

Самоуверенность на лице этого жестокого юноши исчезла, сменившись выражением сосредоточенности. Но, кроме смены выражения лица, других явных перемен ни во внешнем облике, ни в манерах поведения заметно не было.

Ли Суфан не знала или не понимала истинной причины перемен в лицах отца и братьев. С нескрываемым удивлением она смотрела на своего сына. То, что она видела, не подлежало объяснению, чем поставило её в тупик.

На площадке вновь воцарилась тишина.

Ли Лиянь, под впечатлением увиденного, первой нарушила тишину.

— Чэнь Мо, как ты мог поступить со своим дедушкой? – чуть ли не переходя на крик набросилась она с укором на своего племянника.

До этого времени Чэнь Мо никогда не шёл на компромиссы с семьёй Ли. В его прошлой жизни выродки этого семейства нанесли ему слишком серьёзные травмы, чтобы он так просто взял и забыл о них. Его мать, ища справедливости, постоянно бодалась со своим отцом, который, в итоге, просто выгнал её из отчего дома.

В этой жизни Чэнь Мо надеялся хоть как-то изменить ситуацию, но история повторялась вновь – его мать вновь выставили прочь. Независимо от того, он ли был побит в прошлой жизни, или оказался победителем в этой жизни, результат оставался одним и тем же. Следовательно, причина ни в нём и ни в его матери, а в главе семьи, его родном деде.

Если уж, действительно ничего нельзя изменить, то какой смысл пресмыкаться перед ним? Что может быть более приятным для души, как выбор между добром и злом?

Чэнь Мо обернулся к тётушке.

— Дедушка, говоришь? – ехидно переспросил он, — осмелюсь тебя спросить, а где был мой дед, когда я появился на свет? Может, он нянчился или играл со мной, заваливал игрушками? Когда надо мной издевались и унижали меня его родственники, скажи мне, где был мой дед? Когда на меня напала эта шайка Ли Юэ, а я защищая себя, отбился от неё, где был мой дед? Когда при нём нас с мамой оскорбляли все, кому не лень, где был мой дед? Ты думаешь он наберётся храбрости ответить мне на эти вопросы? Вот уж, дудки! Поэтому я и спрашиваю тебя!

Каждый раз, когда Чэнь Мо задавал свой вопрос, цвет лица Ли Дунъяна от стыда становился всё бледнее и бледнее, пока не стало совершенно бледным, как чистый лист ватмана. Дяди и тётушки Чэнь Мо стояли молча, понурив головы.

— Я, Чэнь Мо, сын Ли Суфан, знать не желаю такого деда! – в завершении произнёс юноша.

Над толпой нависла гробовая тишина. Как бы негативно семья Ли не относилась к Суфан и её сыну, каждый из членов клана отлично понимал, что сказанное мальчишкой было правдой, и опровергнуть эту правду было нечем.

Пока все находились в замешательстве, из плотного строя подростков вперёд вышел юноша с суровыми чертами лица. Медленно проделав несколько шагов, он остановился на расстоянии вытянутой руки, прямо напротив Чэнь Мо. Тот слегка приподнял голову и взглянул на подошедшего сверстника. Глаза его внезапно округлились, а рот самопроизвольно приоткрылся от удивления, только одно имя всплыло у него в памяти – Ли Цзе!

Ли Цзе был старшим сыном Ли Ливэня и братом Ли Юэ, он считался прямым наследником семейного рода Ли в третьем, младшем, поколении. С тремя такими же молодыми парнями из шести наиболее могущественных столичных кланов, они составляли так называемую «четвёрку талантов Яньцзина».

В прошлой жизни Ли Цзе являлся кумиром Чэнь Мо, хотя виделся с ним всего лишь один раз, на похоронах своей матери. Тогда они не обмолвились ни словом, Ли Цзе даже не принёс своих слов соболезнования убитому горем юноше.

В этой же жизни Чэнь Мо они повстречались впервые, но сейчас молодой человек смотрел на своего бывшего кумира совершенно равнодушными глазами. Единственно он отметил, что Ли Цзе, как будто, немного возмужал. Но, в этом не было ничего удивительного, Чэнь Мо знал, что старший сын Ливэня серьёзно занимается единоборствами, и его внутренняя сила была в несколько раз сильнее, чем у его младшего брата, лежащего сейчас на носилках. Слова Ли Цзе имели вес среди представителей младшего поколения семьи, но к его мнению иногда прислушиваются и старшие члены семейного клана.

Ли Цзе со свойственным ему спокойным выражением лица посмотрел на обидчика своего брата и медленно произнёс:

— Даже если у тебя есть тысячи оправданий, ты никогда не забудешь тот факт, что в тебе течет кровь семьи Ли!