Роман Дворец царя-дракона глава Глава 18

Не даром говорят, что один камень, брошенный в воду, поднимает тысячу волн. Слова, произнесённые Ван Сяоюнь, отображали мнение лишь части членов семьи Ли, другая часть была с ними не совсем согласно, но не осмеливалась в открытую заявить об этом. Между сторонниками и противниками завязалась словесная склока. Но никто не выступал в защиту Чэнь Мо.

Не выдержав внутреннего напряжения, Ли Суфан потеряла равновесие и едва не упала навзничь, сын в последний момент успел подхватить её.

— Мама, с тобой всё в порядке? – озабоченно произнёс он.

— Не переживай, со мной всё хорошо, – тихо произнесла она, положив свою руку на грудь. Мгновенно побледнев, Ли Суфан вызывающе посмотрела на Ван Сяоюнь:

— У меня больше нет желания тебе что-либо объяснять, но позволь тебя спросить, лежи сейчас мой сын на месте Ли Юэ, ты бы как поступила?

Не дожидаясь от неё ответа, Ли Суфан повернулась к отцу и спросила его:

— Отец, ты всё ещё настаиваешь на наказании согласно Семейным устоям?

В ответ - молчание. Во дворе воцарилась гробовая тишина. Все, затаив дыхание, боясь проронить хоть слово, уставились на бледную, но гордую Ли Суфан. В ушах начинало звенеть от внезапно наступившей тишины. Взоры родственников медленно перенеслись на главу рода. Все ожидали его ответа, именно от него зависела дальнейшая судьба Чэнь Мо.

Юноша, прищурившись, не моргая глазами, смотрел в испещрённые морщинами глаза деда. В глубине души он скрытно восхищался матерью: как она здорово парировала удар невестки! А теперь, так же, как и все, она с нетерпением ждала ответа Ли Дунъяна.

Недолго думая, глава семьи Ли без лишних колебаний произнёс своё веское слово:

— Решение о наказании этого человека не может рассматриваться по Семейному укладу! Слова же свидетеля могут быть только приняты к сведению!

— Но, почему? – с негодованием в голосе, не сдаваясь, спросила Ли Суфан.

Старческие глаза главы рода холодно посмотрели на дочь:

— Так как Чэнь Мо не является членом семейного клана Ли. Согласно Семейным устоям, его проступки, как совершенно постороннего нам человека, не подлежат рассмотрениям наших внутренних семейных законов. Надеюсь, я достаточно ясно выражаюсь?

Ван Сяоюнь, услышав вердикт тестя, с торжествующим взглядом посмотрела на племянника. Теперь её руки были развязаны, и она могла совершенно спокойно, не озираясь на реакцию главы рода, мстить этому поганцу, как угодно, и сколько угодно.

Остальные же лишь просто злорадно смотрели на Чэнь Мо. Слова главы рода окончательно ставили крест на каких-либо взаимоотношениях между этим юношей и кланом Ли. В будущем, если у членов семьи возникнет желание поквитаться с этим изгоем или, даже, убить его, им не нужно будет спрашивать на это разрешения у представителей старшего поколения семейного рода.

Сердце Ли Суфан охладело, превратившись в потухший пепел, замерев словно истукан, ничего не понимая, она, как завороженная, тихо произнесла:

— Да, выражаешься ты достаточно ясно, но, одновременно с этим, и чрезмерно жестоко! В своём излюбленном стиле! Если бы моя мать была ещё жива, интересно, что бы она сказала, глядя на всё это?

Полностью осознав бесперспективность дальнейшего спора, Ли Суфан внезапно изменилась в лице, она наконец-то поняла о неизбежности полного разрыва всех отношений с семьёй.

— Какие же меры по сегодняшнему инциденту глава семьи Ли намеревается предпринять?

Такое обращение дочери к своему отцу резануло по слуху всех присутствующих. Она назвала его не «отец», как ближайший родственник, а «глава семьи», словно сторонний к роду человек. Тем самым, она сама признала окончательный свой разрыв с семьёй.

Ли Дунъян не был готов к таким решительным действиям со стороны своей дочери, лицо его мгновенно посерело.

— Что ж, хорошо, очень хорошо! Не ожидал, что спустя столько лет своего изгнания, ты совершенно не исправилась, а, наоборот, стала ещё более своенравной!

— Кто бы мог подумать, что спустя столько лет глава семьи Ли останется таким же жестоким и бессердечным, держа камень за пазухой! – вторила отцу дочь.

Стоявшая рядом Ли Лиянь не могла сдержать себя, она подбежала сзади к Ли Суфан и, обняв её за плечи, затрясла, словно яблоню:

— Суфан, сестра, что ты делаешь? Немедленно попроси прощения у отца!

Ли Дунъян лишь устало махнул рукой и холодно произнёс:

— Оставь её в покое, Лиянь. В её извинениях нет никакой необходимости. Эта непочтительная по отношению к своим родителям дочь ведёт себя безнравственно и оскорбляет семейные традиции. С этого дня я изгоняю её окончательно из семьи и вычёркиваю её имя из родословной книги. Отныне и во веки веков, путь сюда для неё и её потомков навечно закрыт!

Ли Лиянь тут же упала на колени и взмолилась о пощаде:

— Отец, не руби с горяча! Сестра и так убита горем, сама не знает, что несёт! Пожалуйста, войди в её положение и отмени своё решение!

Затем она повернулась к Суфан и. дёргая за подол накинутого пуховика, со слезами на глазах стала убеждать её:

— Сестра, опомнись! Быстро извинись перед отцом!

Ли Суфан посмотрела на свою младшую сестру и безнадёжно улыбнулась:

— А для чего, скажи мне, пожалуйста. Мамы уже нет в живых, в этой семье больше не осталось никого, о ком я могла бы позаботиться. Настало время разорвать все отношения с этой семейкой.

Обведя напоследок притихших родственников, Ли Суфан, взяв сына руку, устало произнесла:

— Пойдём, сынок, нас здесь больше ничто не держит!

— Стойте! – внезапно выкрикнул Ли Дунъян, — вы что же думаете, ранив члена моей семьи, вы сможете так спокойно покинуть мой дом? Что о нашем клане подумают другие, как мы сможем сохранить своё лицо? Да мы просто станем посмешищем для остальных сильных мира сего!

Ли Суфан остановилась и, повернувшись лицом к Ли Дунъяну, сердито спросила его:

— И что же ты, как глава рода Ли, собираешься сделать?

— Око за око, кровь за кровь! – решительно произнёс Ли Дунъян, холодно глядя на Суфан, — Чэнь Мо останется здесь под стражей пока Ли Юэ не придёт в себя. Ему решать, как поступить со своим обидчиком!

Ли Суфан, крайне разочаровавшись в своём отце, рассмеялась ему в лицо:

— Ну уж, нет! Этого вы не дождётесь!

— Как ты смеешь противиться мне! Не своим голосом завопил Ли Дунъян.

Ли Суфан, не намереваясь уступать, гордо вскинула голову и спросила:

— Смею, и ничто мне не помешает!

Подобного рода упорное противостояние Ли Суфан воле своего отца, попросту втаптывала в грязь всю напыщенность Ли Дунъяна, приводя в трепет всех свидетелей этой перебранки. И хорошо, что в этот момент здесь находились только родственники, а в семье Ли не принято было выносить сор из избы.

Но завтра на похороны соберётся масса людей, в большей степени далёких от родства. Среди них будут и политики, и крупные производственники, и бизнесмены. Соберётся масса широко известных и любимых в народе артистов и певцов, немало будет и зарубежных гостей. Все гостиницы и апартаменты в ближайшей округе были забронированы или арендованы приезжающими на церемонию погребения.

И никто из них не осмелился бы в открытую возразить главе могущественного семейного клана Ли. Но эта шмакодявка, Ли Суфан, осмелилась не только выступить против Ли Дунъяна, но и сделала это публично, при стечении большого количества людей, пусть и связанных между собой родственными отношениями.

Повелитель этой сверхмогучей и сверхблагородной семьи больше не мог терпеть такого отношения к себе, в пылу ярости он попытался наградить свою дочь звонкой пощёчиной, и уже занёс было руку для этого….

Стоящие ближе всего братовья, в ожидании удара закрыли глаза и вжали свои головы в плечи. Сестра и невестка отвернулись, уткнувшись в спины мужчин. Лишь Суфан стояла с гордо поднятой головой, готовой принять любой силы удар своего отца.

Занесённая ладонь вот-вот готова была опуститься на бледную щёку провинившейся, как вдруг откуда-то из темноты появилась худосочная ручонка и крепко сжала запястье нападавшего. Тонкая, но прочная, словно колонна, подпирающая небеса.

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Дворец царя-дракона