Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 311

Виктория проигнорировала Тимофея и попыталась отойти от него, но стоило ей сделать два шага, как мужчина заломил ей руки за спиной и с силой прижал к стене. Виктория попыталась оттолкнуть его, но он был сильнее.

— Я сказала тебе всё, что тебе нужно. Чего ты ещё хочешь?

— Ах, чего я ещё хочу? — маниакальным тоном произнёс Тимофей. — Задушить тебя…

Викторию обдавало гневным дыханием мужчины, которое процеживалось сквозь его стиснутые от злости зубы.

— Это так ты каешься в своём проступке, да?

— Я не понимаю, о чём ты. Что ты несёшь?

— Ты пользуешься мной как вещью. И после того, как я тебя наказал, ты так отвечаешь мне! Что мне ещё от тебя ожидать?

Викторию, наконец, осенило, к чему клонил Тимофей.

— Тебе не кажется это жестоким? Когда я тебе нужен — держишь меня при себе, когда не нужен — гонишь прочь. Выплясывала передо мной ещё пару дней назад, а сейчас я уже тебе надоел?

— Ну так ты теперь трёшься возле той особы! Носишься вокруг неё. Неужто влюбился?

— Раскинь своими куриными мозгами!

Тимофей вытолкнул её за порог и с яростью захлопнул за ней дверь. Оставшись одна на тёмной и холодной улице, женщина вздохнула. Она, должно быть, сильно разозлила Тимофея. Но он сам виноват: не стоило своими словами и действиями вносить сумбур в её голову.

— Тут холодно, впусти меня. Ты ведь ещё не ел? Давай я тебе что-нибудь приготовлю.

Тимофей безучастно фыркнул. Ей придётся постараться, чтобы он простил её! Мужчина сел на диван смотреть матч NBA, но выключил звук, чтобы можно было и дальше слушать, как Виктория стоит за дверью и подбирает слова, чтобы уговорить его впустить её в дом.

— Может, тебе купить чего-нибудь из еды? — раздался голос девушки.

Тимофей и бровью не повёл.

— Ты, наверное, устал, а я тут горланю за дверью. Ладно, я пойду, не буду тебе мешать…

Наступила тишина. И это всё, на что её хватило? Постояла минуту за дверью, получила от ворот поворот и пошла? Взбесившись, Тимофей поднялся с дивана и пошёл к двери. Когда дверь открылась, Виктория бросилась на мужчину и обвила руки вокруг его талии так, будто никогда больше не отпустит его, сколько бы он ни отталкивал её. Тимофей привёл Викторию в гостиную и грубо пробасил:

— Ты ведь сказала, что пойдёшь. Почему осталась?

— Я так сказала, чтобы ты открыл мне дверь. — В следующий момент Виктория ущипнула Тимофея под бедро и сказала: — А теперь расскажи мне про ту девицу.

Тимофей отвернулся и переключил своё внимание на телевизор.

— Не хочешь говорить? Ладно. Мне это знать не обязательно. Мне пора, завтра на работу.

Гордую из себя строит значит?

Тимофей ухватил Викторию за руку.

— Сварливая баба! Ты можешь хотя бы минуту не пилить меня?

— Так ты расскажешь или нет?

Тимофей бросил на Викторию взгляд полный агрессии, затем мощно и звонко шлёпнул её несколько раз по ягодицам в качестве объяснений.

— Куда вы с ней и Женей тогда пошли?

— Она пошла на могилу родителей, а мы с Женей любовались природой.

— И поэтому ты сказал мне то, что сказал?

Тимофей едва заметно кивнул. Ему нужно было проучить Викторию; так, чтобы сделать ей больно и чтобы она навсегда усвоила его урок. Виктория издала холодную усмешку.

— Хороший ты спектакль устроил, продолжай в том же духе.

— А ты могла бы и подыграть. Из-за тебя всё могло пойти наперекосяк.

— А что насчёт неё? Ты её к себе жить позвал? Вот мне интересно, сколько ещё барышень называют тебя «брат», а?

Тимофей схватил пальцами подбородок Виктории.

— Она сирота. Мы с ней как брат и сестра, вот и называем так друг друга. Что за грязные мысли у тебя в голове?

Грязные мысли? Виктория рассмеялась, услышав это.

— Что ты смеешься? Я говорю тебе не вмешиваться в мою жизнь — и ты не вмешиваешься. Что же это за любовь такая, если для тебя это настолько просто? Порой ты мне даже в глаза не смотришь. И после этого я не имею права злиться?

— Ну сейчас же я сама пришла, сама объяснилась. Бегала за тобой, как собачонка. А тебе хоть бы что.

Виктория с силой надавила на грудь Тимофея. Она устала от его холодности и отстранённости, ровно как и от его глупых игр в брата и сестру. Гневные глаза мужчины немного подобрели, и он прервал повисшую на какое-то время тишину:

— Ладно, проехали. Иди готовь ужин.

Виктория направилась на кухню. Девушка осмотрела содержимое холодильника и объявила:

— Готовить не из чего.

— Сходи в магазин, он в паре шагов от дома. Я и так злой, не хватало мне ещё в придачу от голода умереть, — сказал Тимофей, как капризный ребёнок.

— Ах, ты и так злой? А я как будто не злая! Знаешь, каково мне было все те дни, что ты игрался с той девицей в семью, причём так натурально! Вот, лапша ещё осталась, поешь, перебьёшься.

Гневная тирада девушки подняла Тимофею настроение. Ведь Виктория сбросила с себя маску гордости и созналась, что ей было больно в той ситуации.

Он довольствовался сваренной яичной лапшой, несмотря даже на то, что Виктория добавила в неё ненавистный лук, который она же после него и доедала. После ужина двое уселись на диване за просмотром телевизора, исцеляясь в объятиях друг друга после всего, что на них навалилось. Всё-таки есть в любви нечто магическое, от чего то страдаешь, то блаженствуешь.

Часы показывали одиннадцать. Виктория встала с дивана, но Тимофей успел ухватить её за талию.

— Ты куда?

— Домой.

— Сегодня ты спишь здесь.

Тимофею плохо спал последние дни, и только рядом с ней он сможет спать спокойно.