Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 298

Она кивнула, после чего они сели на скамью, и положив ему голову на плечо, она прикрыла глаза. Вскоре открылась дверь отделения неотложной помощи, откуда вышел врач и сказал:

– У пациента повышенное давление и нагрузка на сердце, вызванная сильным напряжением, поэтому она потеряла сознание, сейчас опасность миновала.

Успокоившись, Виктория проводила Тимофея и вернулась обратно.

Тимофей был мрачнее тучи, задумчиво взглянув ей вслед, он сел в машину и уехал. Он не хотел, чтобы Вика испытывала все эти трудности одна, но сейчас он не мог попадаться на глаза Фатиме.

*

Фатима пришла в сознание, и Виктория, сделав глубокий вдох, вошла в палату:

– Мама.

– Ты должна немедленно расстаться с ним!

Дыхание Фатимы все еще было неровным, ее грудь высоко вздымалась и опускалась.

Виктория, не желая отвечать, молча подала ей воды и очищенное яблоко.

Фатима была очень зла, она швырнула яблоко, а затем и стакан с водой на пол:

– Ответь мне!

– Мама, я хочу быть с ним! – резко подняв голову и сжав кулаки, сказала Виктория.

Она решила хоть раз повести себя решительно ради него, это были не просто слова, она действительно так думала и пыталась отстоять свое право на счастье!

В следующий момент Фатима отвесила Виктории звонкую пощечину:

– Лиам, вот такую дочь ты вырастил, посмотри!

Виктория ощутила жгучую боль на щеке. Такая реакция матери для нее была вполне ожидаемой.

– Если ты остаёшься с ним, то сейчас же уходи и не попадайся мне на глаза, моя жизнь больше тебя не касается!

В этот момент в палату вошли врач с медсестрой, чтобы измерить Фатиме давление и поставить капельницу.

– Ты уходишь или нет? Если ты сейчас не уйдешь, то я отказываюсь мерить давление и ставить капельницу!

Взбунтовавшись, Фатима встала с койки, растерянные врач с медсестрой тут же подмигнули Виктории, на что ей ничего не оставалось, кроме как выйти из палаты. Из-за перевозбужденного состояния Фатимы, врач ввел ей успокоительное, после чего она уснула.

Виктория просидела с ней в палате допоздна и задремала, на ее щеке все еще виднелся красный след от пощечины. Вдруг, зазвонил ее телефон, очнувшись, Виктория поправила на матери одеяло и выйдя в коридор, ответила на звонок. Это был Тимофей.

– Как она?

Виктория прислонилась к стене и тихо ответила:

– Все нормально, Женя уже спит?

– Да, – ответил Тимофей и снова спросил, – ты в порядке?

От этого простого вопроса на глазах у Виктории появились слезы и встал ком в горле, пошмыгав носом, она сказала:

– Да, немного поспала.

– Соскучилась по мне?

От ласкового голоса Тимофея Виктории стало очень тепло и приятно на душе.

Помедлив, она ответила:

– Очень!

– Правда? – тихо спросил он.

– Правда… – она устала, но была не в силах расстаться с его голосом и повесить трубку.

– В этот момент я бы хотел быть рядом с тобой, чтобы тебе не пришлось переживать все это одной, понимаешь?

– Нельзя! Если она тебя увидит, она сразу разнервничается, тебе не стоит приезжать сюда и попадаться ей на глаза.

– Да, мне нельзя попадаться ей на глаза, но тебе можно, хочешь увидеть меня? Открой окно…

Виктория удивленно вскинула брови, подошла к окну, открыла его и высунув голову, действительно увидела внизу его стройный силуэт.

Тимофей стоял, прислонившись к машине, в купленной сегодня ветровке, в левой руке он держал телефон, прижатый к уху, а правой раскрытый над головой зонт. Капли дождя с шумом падали с ночного неба на зонт, он чуть приподнял голову и прищурив глаза, казалось, заглянул ей в самую душу.

– Видишь меня?

– Да! – ее сердцебиение стало учащенным и очень отчетливым.

– Ты справишься? – спросил он и невольно сжал своими длинными пальцами телефон.

Глядя на него с такого дальнего расстояния, она обрисовала пальцами его силуэт и с небольшой грустью в голосе сказала:

– Справлюсь.

– Даже если будет трудно, потерпи ради меня, ты ведь скучаешь по мне и не бросишь меня, так ведь?

Его голос сливался с шумом дождя, и эти слова прозвучали немного неясно и спутанно, каким было и его состояние в этот момент. Он боялся, что она не сможет противостоять давлению своей матери и решит расстаться с ним, поэтому подумав об этом, он встревожился…

Сквозь шум дождя в его вопросе Виктория отчетливо уловила легкую дрожь.

Он боится?

Тимофей элегантный гордый мужчина, он всегда обладал чувством собственного достоинства, в Шанхае нет никого, кто бы не испытывал перед ним трепета. Однако сейчас его голос звучал подавленно и вызывал некоторую жалость, отчего даже атмосфера вокруг стала гнетущей и напряженной.

Ей не нравилось то, каким он был сейчас и эта атмосфера, от которой становилось трудно дышать, она сухо улыбнулась и пытаясь разрядить обстановку, подшутила над ним:

– Ты молишь меня об этом?

– Да, я умоляю тебя… – промолвил Тимофей совершенно спокойно, невозмутимо, ласково, без капли смущения.

Сначала Виктория опешила, затем на глазах у нее появились слезы, в носу защипало, и боясь, что он почувствует ее слабость, она взяла себя в руки, сдерживаясь изо всех сил.

– Значит, ты не разочаруешь меня? – снова спросил Тимофей уже более расслабленно.

На мгновение забыв, что разговаривает по телефону, она покивала, но тут же поняв, что он не видит этого, ответила:

– Нет!

– Ты же меня не бросишь?

– Нет! Ты же не трёхлетний ребенок, чтобы тебя бросать?

Тонкие губы Тимофея растянулись в красивой улыбке, под проливным дождем его улыбка была еще более обольстительной, что, казалось, даже эта дождливая ночь была очарована им.

– Где Женя?

– Спит в машине…

– На улице очень холодно, а твоя рука еще не зажила, езжайте скорее домой, со мной все хорошо.

– Если тебе грустно, можешь высказаться мне, я сделаю все, чтобы тебе стало легче…

На глаза Виктории снова навернулись слезы, надув губы, она сказала:

– Ты просто невыносим, ты сегодня хочешь довести меня до слез такими трогательными словами?

– Раз уж мне удалось тебя растрогать, значит, ты не уйдешь от меня, впредь я буду говорить тебе только сладкие речи, – сиплым голосом промолвил он.

– Не нужно, это отвратительно! У меня от такой лести мурашки по всему телу!

Он улыбнулся и бессильно произнес:

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты умеешь испортить атмосферу?

Подумав, она усмехнулась:

– Да, кроме того, что я могу испортить хорошее настроение, я еще импульсивна и у меня прекрасное чувство юмора.

– Это точно, – поддержал он, – ну ладно, закрывай окно, мы с Женей поехали домой.

– Хорошо, не забудь увезти ее завтра с утра в школу, сегодня я останусь здесь, а насчет завтра пока не знаю, я тебе позвоню.

*

На следующий день.

К моменту, когда Виктория проснулась, Фатима уже не спала, она смотрела в окно с задумчивым видом и была спокойна. Однако такое поведение Фатимы наоборот было еще более пугающим.

– Мама, ты хочешь позавтракать? Я схожу до столовой, что ты будешь? Рисовую или пшённую кашу? – подойдя к ней, тихо спросила Виктория.

Фатима была по-прежнему холодной и отчужденной, словно перед ней был чужой человек:

– Не нужно, только позвони, пожалуйста, моему сыну, спасибо.

Глядя на мать, Виктория лишь ощутила боль во всем теле, словно в нее вонзилось тысяча иголок.

Фатима намеренно вела себя так отчужденно, она больше не кричала на нее, однако полностью разорвала связь между ними. Она провела с Лиамом большую часть жизни, вместе они путешествовали, делили одну постель, ели, во всем помогали друг другу, и внезапный уход ее спутника жизни нанес ей тяжелый удар. При этом, перед глазами у нее все еще стояли лица Тимура Шэна и Наоми Су, она никогда не забудет, что они виновны в его смерти!

Не выполнив ее просьбу, Виктория обхватила себя руками и сделав глубокий вдох, через силу сделала довольное лицо:

– Я схожу вниз и приду.

Выйдя из палаты и дойдя до лестницы, она окончательно поникла.

Когда она спустилась вниз, в коридоре показалась фигура стройного мужчины в черном, направившегося в палату Фатимы.

Увидев вошедшего Тимофея, Фатима без капли церемоний, тут же крикнула:

– Убирайся отсюда!

Тимофей был спокоен и словно не услышав этого, стоя на месте, сказал:

– Она ведь тоже ваша дочь, почему вы ставите ее перед таким выбором?

– Ты и сам ставишь ее перед выбором, если бы ты ушел, то эта проблема бы исчезла!

– Никто не хотел этой трагедии и того, что произошло с дядей, но сейчас, когда все уже обернулось именно так, вам стоит попытаться принять это, а не продолжать мучить себя, человека уже не вернуть, но вы своим неприятием ситуации только вредите самой себе…

Фатима совершенно не воспринимала чужие слова, она, словно неизлечимо больной человек упорно стояла на своем.

– Страдает мое тело, и я этому рада, но виноваты во всем твои родители, я их никогда не прощу и тебя тоже!

Дальнейший разговор с ней был бессмысленным, но он высказал то, что хотел сказать и тихо добавил:

– На самом деле, вы очень эгоистичны, вам мало ваших страданий, вы хотите, чтобы вместе с вами страдали и другие, Вика ведь ваша дочь и до этого заботилась о вас и помогала вам, арендовала для вас жилье, занимала деньги, чтобы оплатить ваши долги, она и так очень устала, почему вы не можете спокойно отпустить ее? Ей очень трудно сделать выбор между нами, она страдает от этого, поэтому лучше выместите свою обиду на мне, а не на ней, я стерплю, как вы выразились, я сын виновных в этой трагедии, возможно, вам станет легче, если вы выльете на меня свою боль и злобу, а отпустив ее, вы на самом деле, отпустите саму себя…