Роман Девственница глава Глава 26

Слова Тагира больнее пощечины. Но я должна была быть к такому готовой. Тогда почему так больно? Правда в нашем мире – ничто. Важна лишь репутация. Валиев никогда не поверит, что я не настолько ужасна, как он думает. Что я невинна. По-настоящему. На самом деле. Даже поцелуй – только его, робкий, украденный – все что у меня было. Никто не касался меня. Ни разу в жизни, но одна маленькая ошибка – и я навеки останусь прокаженной для него.

– Ты объяснишь, что все это значит? Что за игру ты ведешь, во что ввязалась? – продолжает допытываться Валиев.

– Пошел ты! Отстань! Еще скажи, что в этот раз я тоже тебе навязывалась, бегала за тобой, на шею вешалась и умоляла, чтобы ты меня трахнул! – почти кричу ему в лицо. Меня трясет, губы дрожат. Огромных усилий стоит не разреветься перед ним, тогда унижение будет абсолютным.

– Если ты… Я не понимаю, почему ты не сказала, что девственница? У тебя язык отсох сообщить об этом партнеру? И как ты можешь быть матерью ребенка, Шахова? Почему с тобой вечно какие-то непонятные тайны?

– Потому что ты все равно не стал бы слушать! Ты все решил обо мне, что всё знаешь заранее! Разве бы ты поверил?

Мне все же не удается сдержаться, из глаз брызжут слёзы, настоящий соленый водопад. К огромному удивлению, Тагир привлекает меня к себе. Вытирает мои слезы большими пальцами, держа в ладонях моё лицо. Его взгляд невозможно описать. В нём так много всего. Жалости, сочувствия, желания утешить... И в то же время, внимательного изучения. Его можно понять. Моя история такая странная, что и самой не объяснить, не разобраться. Одно утешает – Тагир перестает задавать вопросы, просто утешает. Гладит мои волосы, обнимает.

– Я могу пойти к себе? – спрашиваю робко спустя некоторое время. – Мне хочется… принять душ.

Мои ноги липкие от крови. Дергаюсь, заметив капли и на простыне… Их надо застирать, сменить. Какое счастье, что я знаю, где лежит чистое белье в этом доме.

– Позволь мне поменять постель, пожалуйста, – шепчу в слезах.

– Что? Вилена, что за бред?

– Ты же не будешь спать на таком белье?

– Мне все равно.

– Но завтра… Амина… Ольга Петровна. Умоляю тебя! Я понимаю, что может больше никогда их не увижу. Мне… не хочется, чтобы они знали обо мне.

– Знали что? Блядь, да, хорошо, – хрипло соглашается Тагир. – Я, правда, понятия не имею где чертово белье в этом доме.

– Я знаю. Принесу.

– Скажешь где посмотреть, сам схожу, – останавливает меня Валиев. – Ты хочешь принять душ? Отлично. Иди. Только здесь. У меня. Я не отпускаю тебя. Будешь спать в моей постели.

– Хорошо. Я вымоюсь и все тут перестелю.

– Иди уже, Вилена.

**

Встаю под горячие струи воды, стараясь смыть запах Тагира, его прикосновений, его холодного пренебрежения, всей этой безумной ночи, со своей кожи. Мышцы болят, напоминая о том, что произошло со мной. Вот и все. Я больше не девственница. Странно, что ничего, никаких эмоций нет у меня по этому поводу. Ни грусти, ни радости. Полное равнодушие. Во мне словно что-то сломалось.

Едва успеваю завернуться в огромное пушистое полотенце, как слышу стук в дверь. На пороге появляется Тагир. Его взгляд ощупывает меня внимательно. Я тоже разглядываю его. Он уже не полностью обнажен. Надел черные боксеры – к моему огромному облегчению.

Наверное, оно отразилось на моем лице, потому что Валиев делает гримасу, и произносит, фыркнув:

– Я не собираюсь набрасываться на тебя. Не этой ночью уж точно. Можешь быть спокойна, Золушка.

Его взгляд пристальный, острый.

– Я не успела высушить волосы.

– Хорошо. Подожду снаружи.

Еще пара минут наедине с собой. Мне страшно выходить из ванной, хотя Тагир и пообещал, что не тронет. Я ему, наверное, больше не интересна…

Когда появляюсь в комнате, вижу, что постель перестелена.

– Не хмурься, Вилена. Я сам все сделал, уж извини, что отнял у тебя привилегию горничной, – безошибочно трактует мой взгляд Валиев.

Сам менял белье? Словно поверить в это.

– Простынь никто не увидит, слышишь? Можешь быть спокойна. Хотя не понимаю, почему ты настолько трепетно относишься. Ладно, проехали.

– Извини за глупые предрассудки, – закусываю губу. Конечно же ему не понять меня.

– Теперь ты мне расскажешь правду? Что с тобой было? Кто такая Настя?

– Я была этой девочке няней. Родителям она не нужна.

– Ты что, похитила ребенка? Черт, от тебя всего можно ожидать, – хмурится Валиев.

– Она не нужна им. Я люблю ее как родную, – меня начинает трясти.

– Хорошо, успокойся.

Тагир подходит к шкафу, открывает его и достает огромный махровый халат. Белый. Похоже, абсолютно новый.

Накидывает мне на плечи.

– Хватит дрожать. Ложись в постель. Поспим немного. Больше не буду мучить тебя вопросами.

– Можно я пойду к себе? – спрашиваю с робкой надеждой.

– Нет.

– Но почему? Ты получил все что хотел…

– Ты понятия не имеешь, чего я хотел, Вилена.

Тагир ложится на половину кровати, одну руку подложив под голову, пристально наблюдая, как я закутываюсь в халат, одновременно пытаясь не уронить полотенце. Не показать ни грамма своего тела, выкручиваюсь как могу, засовываю руки в широкие рукава, которые мне длины. Даже пальцев не видно. Наконец запахнувшись, вытаскиваю влажное полотенце, вешаю его на стул. В халате я утонула, он доходит мне до пяток. Тагир очень крупный мужчина. Выше меня на голову. Крупный, властный, красивый. Когда все закончится, я буду долго вспоминать его. Буду тосковать по нему. Когда он меня отпустит? Скорее всего, завтра.

Сегодня у меня нет сил спрашивать даже об этом. Даже вновь молить о ребенке. Теперь он знает, что Настя не моя дочь. Что он сделает с этой информацией? Надеюсь, ничего. Надеюсь, причинив мне боль, Тагир смог унять терзающих демонов прошлого.

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Девственница