Роман Девственница для миллионера глава Глава 16

Водитель на люксовой иномарке по моей просьбе высаживает меня возле той самой больнице, где лежит сестрёнка. В последний раз мы виделись с ней два дня назад. Я достала деньги! Теперь можно оплатить лечение. Настроение улучшилось, я даже немного забыла о боли внизу живота после потери самого сокровенного.

Простившись с водителем, я выскакиваю из машины и попадаю под стену из дождя. Сегодня холодно! Ускоряю шаг и бегу к главному входу большого светло-серого здания. Первым делом, подбегаю к стойке с администратором и прошу позвать нашего лечащего врача — Виктора Петровича.

— Здравствуйте, мне нужно срочно увидеть Виктора Петровича! — задыхаясь, тараторю я.

— У вас назначено? — хмыкает из крохотного окошка лупоглаза мегера.

— Нет… но дело очень важное! Моя сестричка в коме.

— Доктор сейчас на операции. Придётся подождать.

Киваю.

Отчаянье, как яд, разливается по телу.

— Ваша фамилия? — спрашивает она, вбивая что-то на компьютере.

Называю свое имя.

— Передайте ему, что дело срочное. Я хочу заплатить за лечение сестры.

— Поняла вас, ожидайте.

Присаживаюсь на стул в приёмном отделении и жду, тяжко вздыхая. Очень трудно расслабиться, я вся на нервах. Можно было бы немного вздремнуть, но сейчас мне точно не до этого. Две недели мучаюсь от бессонницы, живу как робот. От работы до больницы, от больницы до дома и снова по кругу в том же ритме.

Проходит несколько минут, внезапно, на горизонте появляется Виктор Петрович. Высокий брюнет, худощавый, в белом халате. Идет вдоль коридора, разговаривая по телефону.

Уверенно встаю со стула, загораживая ему путь. Увидев меня, он буркает в трубку:

— Я перезвоню.

Телефон прячет в карман белоснежного халата.

— Добрый день, — здороваемся в один голос.

Между нами виснет неловкая пауза.

Страшно услышать плохие новости, но я буду надеяться на чудо.

— Прошу, давайте присядем, — врач жестом кивает на тот самый стул, на котором я сидела минуту назад.

Мужчина выглядит уставшим, он — один из самых лучших специалистов в городе.

— Как Маша? — смотрю с неописуемой мольбой в светло-карие глаза мужчины. Сейчас опять расплачусь.

— Всё так же. Ей стало бы лучше, если бы мы начали вводить импортные препараты. Это я вам гарантирую. Вы читали рекомендации и анамнез, который я отправил вам на почту?

— Да, конечно. И у меня есть деньги. Их хватит на полный курс этих препаратов.

— Прекрасно, — доктор обрадовался так, словно Маша — его родная дочь.

— Хочу заплатить прямо сейчас.

— Конечно, пройдемте в мой кабинет, всё оформим. А потом, если хотите, можете проведать сестру.

Виктор Петрович заботливо похлопывает меня по спине, подбадривая, когда я шмыгаю носом, стирая пальцами слезинки на бледных щеках.

Мы направляемся в его кабинет, всё оформляем как подобается, затем направляется в бухгалтерию. После того, как я оплачиваю выдвинутый счёт, я иду в палату к сестре.

Самые трудные моменты — видеть её такой беспомощной, бледной, пустой, как фарфоровая кукла. Ситуация всё ещё остается напряженной и опасной. Маша лежит на кровати, а рядом — куча навороченного оборудования, которое поддерживает жизнь в увядающем организме искусственно.

— Привет, моя милая… — с дрожью в коленях я подхожу к кровати, беру Машу за руку, целую. Поцелуи маленьких пальчиков — уже как своеобразный ритуал.

В былые времена она щекотала меня этими маленькими пальчиками и смеялась, делая разные пакости. Иногда меня это злило. Особенно, когда Маша щипала меня, дергала за волосы, требуя таким образом внимания, когда я учила уроки.

Это было давно... А сейчас я корю себя и ненавижу, за то, что, порой, могла наподдать маленькой негоднице по попе за шалости или за съеденные конфеты. Теперь я ненавижу себя за это и мечтаю отмотать время назад. Зная, что случится такая страшная беда, я бы ни за что не выпустила маму с Машей из дома в тот злосчастный день.

Сейчас её личико, изуродованное уже постаревшими синяками, накрыто кислородной маской. Я наклоняюсь ближе к Маше, шепчу одними губами:

— Ты обязательно поправишься, моя любимая. Только не сдавайся! Борись! Я заплатила за лечение, они вытащат тебя из комы, они обещали. Очень скоро ты снова откроешь свои прекрасные глаза.

Еще какое-то время я сижу, глядя на Машу, потом покидаю больницу. Решаю сегодня ничего не делать, а выспаться наконец, после адской ночки. Но перед этим забегаю в кафе — в кондитерскую, с ярым желанием купить себе что-то вкусненькое.

Хочется сладкого! Безумно.

Слопать огромный шоколадный торт и выпить горячее капучино, чтобы “заесть” свои проблемы. В душе пустота, а моё сердце разбито. Периодически, я вспоминаю красивого и жёсткого незнакомца, которому отдала свою невинность, но жаль, не знаю его имени. Может это и к лучшему? Зачем мне знать его имя? Чтобы гуглить, разыскивая любую информацию, и продолжать сохнуть по этому божественному телу и строгому нраву?

Нет, такой мужчина не мой тип. Я — не в его вкусе. Он меня просто трахнул и опорочил, позабавившись. Отымел по полной программе и забыл. Я для него не одна единственна, он таких как семечки щёлкает. Обычное дело.

Щёлкает и забывает, будто их в его постели никогда не было...

От этого понимания становится грустно вдвойне. Допив своё капучино, я подхватываю сумку со стула и направляюсь к выходу из кафе. Впереди — путь домой. Я решаю немного прогуляться, поэтому иду пешком, вдыхая воздух, наполненный свежестью после дождя. На небе появились бледные лучики солнца, а тучи немного рассеялись.

Очень не хочется возвращаться домой. Там всё напоминает о прошлой жизни. Даже мамины вещи так и лежат на законных местах… от них нужно избавиться, но руки не поднимаются. Мне просто кажется, что она сейчас откроет дверь в коридоре и, улыбаясь, войдет в квартиру. Но этого не происходит. Ни вчера, ни сегодня... Завтра тоже этого всего не будет.

Я помню, как её гроб опускали в глубокую яму. И как эту яму закидали черной землёй, возвысив на холме деревянный крест. Этот ужас я запомню на всю жизнь.

Дома холодно и темно. Я решаю немного навести порядок, всё же выбрасываю кое-какие вещи. Потом, выжатая как лимон, падаю на кровать, свернувшись клубочком.

Почти засыпаю...

Как вдруг, слышу мелодию входящего вызова.

Кто это звонит в столь поздний час?

Беру в руки смартфон, смотрю на дисплей и ужасаюсь, когда вижу номер.

Не может быть...