Роман Девственница для миллионера глава Глава 10

Аня

(Несколько дней тому назад)

***

— Виктор Петрович, пожалуйста скажите, как Маша? Как её самочувствие? — я бросаюсь навстречу лечащему врачу, задыхаясь от быстрого бега.

Прошла ещё неделя… а Маша так и не открыла глаза.

Я не знаю как мне дальше жить?

Я осталась одна. Совсем одна.

Маму только недавно похоронила, а за жизнь сестрички мы ещё боремся.

Не знаю, как я только до сих пор держусь?

Только сестра держит меня в этом холодном и жестоком мире.

— Анечка, добрый вечер. Состояние пациентки стабильно, но ваша сестра нуждается в дорогом лечении, которое, к сожалению, государство не может оплатить.

— Но как же так, почему?

— Сочувствую, бюджет не предусматривает, — грустно вздыхает он.

— Хорошо, я найду деньги, буду много работать, продам кое-что, скажите сколько нужно?

— Оставьте мне ваш адрес электронной почты, я сброшу на неё всю информацию. Там вы увидите историю болезни пациентки, а также схему лечения и список препаратов, которые необходимы предоставить нам в срочном порядке.

— Поняла, сейчас дам почту, — на глаза наворачиваются слёзы.

Я дрожащей рукой пишу свой мейл на листке бумаги, протягиваю доктору.

— Вы должны поторопиться, состояние Маши может ухудшиться в любой момент без должного лечения… Не хочу вас пугать, но всё достаточно серьёзно.

Я понимаю, что он старается говорить мягче, постоянно глаза в сторону отводит, чтобы я сама в кому не упала от ужаса.

Его речь звучит как эхо, я половину пропускаю мимо ушей, как будто падаю в бездонную, чёрную пропасть.

— Я отправлю вам список препаратов, которые вытащат вашу сестру из комы. Они дорогие, но очень эффективные. Простите, мне пора, пациенты ждут.

Киваю.

Прощаюсь с Виктором Петровичем и направляюсь в палату к сестре. Каждый раз, когда я прихожу к ней, я не могу сдержать слёз. Зрелище не для слабонервных. И каждый раз, когда я вхожу в палату, я реву.

Это случилось три недели назад. Моя жизнь, отныне, никогда не станет прежней. Мама с сестричкой ехали в такси поздним вечером, какой-то пьяный придурок врезался в их машину. Мама с водителем погибли на месте, виновник аварии тоже. Но сестра выжила. И я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы её спасти.

Мне пришлось бросить учебу, продать всё самое ценное, что у нас было в доме, но жили мы втроём и так небогато. Мама работала простой учительницей начальных классов, а я поступила на иняз. Сестричка же пошла во второй класс.

В итоге, я осталась совершенно одна лицом к лицу со своей бедой.

Даже не у кого просить помощи, у нас практически нет друзей, у которых бы оказалась нужная сумма. Все по чуть-чуть давали. Каждый давал взаймы столько, сколько мог. Едва хватило на похороны и на операцию с лечением.

Как я всё это пережила? Сама не знаю. Но нужно быть сильной.

Самое ужасное, что врачи дают неутешительный прогноз. Если Маша выкарабкается из комы, то она всё равно, возможно, больше никогда не сможет ходить. Её вытаскивали из обломков машины по кусочкам… А ведь сестренка так сильно мечтала стать балериной.

Господи, это такая боль! Мне безумно сильно её жаль, сердце рвётся на ошмётки от кошмарной душевной боли…

Родственников у нас больше нет. Отец бросил мать как только родилась Маша и ушел к другой. Через три года он умер от опухоли. Видимо, так Бог его наказал за измену. Если я не найду деньги в ближайшее время, придется продать нашу однокомнатную квартиру. Сумма за лечение внушительная… Где мне достать такие деньги? Я работаю на двух работах с утра до вечера. Официанткой и кассиром. То тут, то там.

Пришлось бросить учёбу в институте и найти вторую работу. Мне повезло, что меня взяли работать в престижный ресторан официанткой. Я им поплакалась, поумоляла, в итоге они согласились, так как у меня не было годного опыта. Но я быстро учусь, быстро выучила названия блюд, начальство очень удивилось и обрадовалось моим способностям. Зарплату обещали хорошую, да и чаевые радуют. На них сейчас и живу.

Я захожу в палату и смотрю на неподвижное, маленькое тельце, которое лежит на больничной кровати. Нежная кожа изуродована ссадинами и синяками. Синяки уже стали багровыми, скоро сойдут. Надеюсь.

Она очень маленькая и хрупкая, вся в бинтах и катетерах. Я подхожу к сестре, беру её за руку и молюсь. Мысленно обращаюсь к ней и Богу, прошу у небес помощи. Она — всё, что у меня осталось. Если Маши не станет, я потеряю смысл в жизни.

Долго сидеть в палате я не могу, слишком мучительно. Моя смена в ресторане начинается через час. Надо поторопиться. Я несколько раз целую хрупкую, неподвижную ручку, прощаюсь с сестрёнкой и покидаю территорию больницы.

Пока я бреду по тротуару, невольно вспоминаю тот самый злосчастный день, когда мне позвонили сотрудники правоохранительных органов и сообщили про ужасную новость. Я тогда была дома, готовила ужин. Хотела порадовать любимое семейство чем-то вкусненьким. Испекла пирог, приготовила плов. А потом, услышала звонок на телефон и на экране увидела неизвестный номер.

— Примите наши искренние соболезнования… — грустным голосом прошептал в трубку мужской голос.

— Что происходит? Вы кто? Вы н-номером ошиблись? — я не помню, как навалилась на стену, теряя под ногами опору, как мне стало больно в груди и трудно дышать.

— Ваши близкие попали в аварию, — говорил он ломаными отрывками. — За жизнь вашей сестры, Марии Самойловой, медики ещё борются. Сейчас я назову вам адрес больницы и морга, вы должны приехать на опознание.