Серый цвет. Он внутри меня, он вокруг меня. Его так много, что, кажется, начинает тошнить. А может быть это просто дождь, который промочил мою одежду насквозь и уже добирается до костей. Размягчает их, от чего сердце стучит все медленнее, а ноги подкашиваются.
Перед глазами сплошная пелена, а голова начинает нещадно гудеть. А в голове мысли все словно жидким металлом покрыты. Обжигает. Сжигает.
И среди них лицо Бориса. Без эмоций.
Их и не нужно.
Он нужен. Его сильные руки. Его губы, умеющие свести с ума. Он никогда не целует, он поглощает все мое существо. Вынуждает подчиняться, даже не думать о сопротивлении.
И он все ближе, а огонь все жарче, тело ломит, дрожь переносится на зубы. Они стучат, бьются друг об друга, выдавая звонкую дробь.
Как же я устала идти.
Нужно отдохнуть. Прилечь прямо здесь и никуда не спешить.
Больше некуда спешить.
И сквозь шум дождя и собственный стук сердца слышу скрип колес. Наверное, показалось. Потому что никому я не нужна.
Ни-ко-му.
Буду лежать здесь, пока окончательно не сольюсь с окружающим пространством, стану лужей, как когда-то русалка за свою любовь стала морской пеной.
— Нашел, — пробивается знакомый хрипловатый тенор. – Везу в клинику? Ладно.
Где я его слышала? Это точно не Борис. Теперь немного осознаю, что еду в машине.
Пристегнутая. И из печки такой жар, что дышать становится трудно.
Приоткрываю глаза, вижу тот же самый серый цвет. Только за стеклом и дворники, что пытаются разогнать бесконечные потоки.
— Нина.
Вспомнила. Иван. Заместитель Бориса в Москве.
— Присутствую, — отрапортовала и откашлялась, чувствуя, что бороться с дремой все сложнее.
— Рад, что вы можете шутить.
— Не могу, — я ничего не могу. Только задыхаться, чувствуя, как боль буквально раздирает горло, медленно стекает в грудь.
Лба касается прохладная рука и Иван ругается.
А мне так хорошо стало, что я стремительно хватаю этот источник прохлады. От него становится легче, спокойнее.
— Только не спите.
— Но мне хочется.
— Уснете и не проснётесь. Мне этого не простят. Нам ехать десять минут, — говорит он, и я рассматриваю удивительно живое лицо. Карие глаза, длинные ресницы и мягкий, округлый подбородок. Ничего общего с резкими чертами Бориса.
— Тогда говорите со мной.
— О чем?
— Почему вы работаете на Бориса?
— Потому что он хорошо платит, — выдает он обыкновенный ответ, мельком смотрит на меня и снова отворачивается.
— Это единственная причина?
— Да.
Вот так. Без объяснений. А мне мало. Да и засыпать не хочется.
— У Бориса есть женщины? Кроме меня.
— Были, — не стал он отрицать. — С недавних пор акцент на вас.
Акцент. То я вещь, теперь акцент.
— Почему я? — вот он главный вопрос и именно его мне нужно было задать на грани жизни и смерти. Может быть Иван скажет. Он вроде бы хороший. Он так и держит свою ладонь на моем лбу.
— Этого я не знаю. Хотя вы красивая. Может в этом причина?
— Моя сестра красивее.
— Нет. Она эффектнее, — разглядывает он меня, пока мы останавливаемся на светофоре. – А в вас есть волшебство.
Откуда он видел мою сестру мне в голову не пришло спросить, зато я вдруг заплакала. Мне так хотелось услышать комплимент от Бориса. А услышала я его от водителя. Заместителя. Это было так обидно.
Иван дает мне белый платок, и я в него шумно высмаркиваюсь.
— Борису наплевать на меня. Даже Игорь сказал, что я вещь, — ворчу я сквозь слезы, сквозь эмоции, которые меня душат. – Почему он сейчас не здесь? Почему не он меня спас? Каким он будет мужем, если уже сейчас ведет себя так отстранённо. И будет ли? Он не любит меня, а я его очень люблю.
Иван останавливает машину возле белого здания. Знакомой клиники, вход которой из-за дождя еле различить.
— Ему не наплевать, — говорит он, поворачиваясь ко мне все своим корпусом, и тянется на заднее сидение.
В его руках оказалась переноска, и я задохнулась от удивления.
Котенок?! Борис все-таки подарил мне котенка?!
Я вытаращила глаза, переводила взгляд то на Ивана, то на серую, мягкую переноску, в которой что-то шевелилось.
Улыбка причиняла мне боль, но я все равно не смогла ее сдержать.
— Это котенок!? — шепчу я радостно, заглядываю внутрь, но слышу шипение. Он, наверное, испуган.
— Ну почти, — усмехается Иван и смотрит вперед. Там появляются люди в белых халатах с каталкой.
— Я его не отдам.
— Он будет с вами в палате, — говорит Иван, пока дверь открывается и меня вытаскивают под дождь, укладывают в каталку. А я только и смотрю на переноску, из которой выглядывают два серых, словно металлических глаза.
И пока мне ставят капельницу, я улыбаюсь, чувствуя, как внутри сердце колотится и сжимается от сладкой боли. Потому что Борис исполнил мое желание. Ему на меня не наплевать.
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Девочка стального магната