Роман Держи папу, мама! глава Глава 20

Отреагировав, Валерия поспешно взяла плащ и надела его, рана на ее спине, заставляла ее задыхаться от боли.

Станислав не ожидал, что увидит такую ​​сцену, когда войдет. На его красивом строгом лице появился странный румянец.

В одно мгновение выражение его лица вернулось к обычному равнодушному и спокойному.

Он шагнул вперед и посмотрел на кровь на вате.

— Твоя спина тоже ранена, я помогу тебе справиться с раной на спине.

— Нет, нет...

Прежде чем Валерия закончила отказываться, Станислав прервал ее.

— Ты уверена, что сама справишься с раной на спине?

Валерия была в растерянности. Ей было очень трудно справиться с раной на спине. Она определенно не могла вытащить все осколки, а если их не вытащить рана могла воспалиться.

Валерия закрыла глаза и глубоко вздохнула. На самом деле, в хирургии много врачей-мужчин. При лечении ран это не важно. Сейчас она относится к нему как к врачу-мужчине.

Так же, как и тогда, когда она осматривала его в определенном месте.

После ожесточенной идеологической борьбы Валерия решила позволить Станиславу помочь ей справиться с раной на спине. Она взглянула на него и тихо сказала.

— Пожалуйста, повернись и подожди, пока я позову тебя, прежде чем обернуться.

Увидев, что Станислав повернулся, Валерия поспешно сняла плащ, плотно прикрылась им спереди и быстро легла на кровать.

— Теперь все хорошо.

Услышав голос Валерии, Станислав обернулся, и когда он увидел кровавые раны, его брови насупились.

Только что он был слишком добр с Козловым.

Следовало изрезать его на мелкие кусочки.

Станислав тоже сражался под градом пуль. В то время травмы были обычным явлением, и с годами он умел обращаться с ранами лучше, чем многие врачи.

Простерилизовав пинцет, он быстро вынул стеклянный осколок из спины Валерии, а затем промыл рану на ее спине спиртом, обмакнул кончики пальцев в мазь и аккуратно нанес на рану.

Следует заметить, что мазь действительно сработала, рана на спине Валерии причиняла сильную боль, но прохладная мазь была неописуемо приятной.

И рана уже не казалась такой болезненной.

В голове Валерии изначально царил хаос, но после того, как боль в спине утихла, накатила волна усталости, и она погрузилась в глубокий сон.

Когда кончики его пальцев коснулись ее нежной и гладкой кожи, Станислав быстро отдернул руку, как от удара током.

Он отложил мазь, на мгновение задумался и медленно сказал.

— Тебе очень нравится Матвей?

Единственное, что он услышал в ответ было ровное дыхание Валерии.

Станислав опустил глаза и увидел, что Валерия уже спит, взял приготовленную для нее пижаму и надел на нее.

Большая рука непреднамеренно скользнула по ее лицу, и нежное прикосновение заставило его горло сжаться.

Перед ней он, казалось, не мог удержаться, опасаясь, что, если он продолжит, то сделает что-то неразумное. Станислав скованно повернулся и шаг за шагом вышел из комнаты.

Как только он подошел к двери комнаты, позади него послышался тихий стон.

Сердце Станислава внезапно дрогнуло, он невольно обернулся и снова согнулся.

Валерия спала очень беспокойно, крупные капли слез катились из уголков ее глаз, а ее плечи продолжали трястись, она выглядела очень грустной.

— Я не плачу, не плачу…

Голос Валерии был сдавлен, но уголки ее губ пытались подняться, она закрыла глаза и снова и снова бормотала.

— Мама, я не плачу, я очень сильная…

Бум…

Станислав только почувствовал, как что-то взорвалось в самой мягкой части его сердца, заставив его сломаться и не в силах контролировать себя.

В этот момент он уже не мог себя контролировать, ему хотелось только подойти, крепко заключить ее в своих объятиях и делать все, чтобы развеять грусть в ее сердце.

Станислав крепко обнял Валерию, он не может успокаивать людей, особенно женщин, он протянул руку, неловко похлопал ее по плечу и резко сказал.

— Не плачь.

— Не плачу, я не плачу...

Несмотря на то, что Валерия так сказала, она заплакала еще сильнее. Теплые слезы покатились по сердцу Станислава, и его сердце также разрывалось от боли.

— Валерия, я больше никому не позволю запугивать тебя, — слова его были очень серьезными, как клятва.

Валерия была полностью погружена в собственное горе. Во сне она вообще не могла слышать его слова. Она знала только, что ее отец продал ее, мать оставила ее навсегда, и ее младший брат, который всю жизнь поддерживал ее… может никогда больше не очнуться...

В будние дни она привыкла притворяться сильной, но во сне она могла расплакаться.

Валерия плакала все больше и больше, и Станислав растерялся. Он через многое прошел смело, решая бесчисленные вопросы жизни и смерти, но именно в данный момент он был абсолютно растерян и не знал, что делать.

Ему не нравились ее слезы.

Протянув руку, он осторожно вытер слезы с уголков ее глаз, даже не осознавая, насколько нежными были его действия.

Но ему казалось, что такой мягкости недостаточно.

Словно заколдованный, он опустил лицо, и его тонкие губы отпечатались на губах Валерии.

Сделав это лишь раз, ему захотелось еще, было трудно остановиться.

Дверь комнаты внезапно распахнулась, и Матвей ворвался внутрь. Когда он ясно увидел сцену перед собой, он не мог не воскликнуть.

— Что вы делаете!

Заметив маленькое лицо Валерии, которое было распухшим и, казалось, было ранено, Матвей как сумасшедший поднял кулак, и, несмотря ни на что, махнул им в сторону Станислава.

Когда его кулак почти ударил Станислава по лицу, он резко отдернул его. Даже если он переродится, он не сможет победить своего дядю.

Но даже если он не может ни в чем сравниться с ним, нельзя позволить ему увести Валерию!

— Станислав, что ты сделал с ней?!

Валерия проснулась от голоса Матвея, она нахмурилась.

— Матвей, почему ты здесь?

— Лерок, скажи мне, что, черт возьми, он сделал с тобой?! — Только что он увидел, как, Станислав поцеловал ее!

Валерия была ошеломлена.

— Матвей, Станислав спас меня, что еще он мог со мной сделать!

Матвей был поражен, да, она только что спала, она не должна знать, что он поцеловал ее.

Станислав настолько хорош, что, если она узнает, что он поцеловал ее, Матвей испугался, что тогда он точно уведет ее.

Матвей сделал шаг вперед, он крепко схватил Валерию за руку, и в его голосе звучала мольба.

— Лерок, пойдем домой?