Роман Давайте влюбимся по контракту! глава Глава 47

— Хм... вы действительно будете помогать мне с переездом? – недоуменно спросила она.

Корнеев кивнул:

— Это приказ Василия Георгиевича. К тому же помощь вам входит в наши служебные обязанности, так что ни о чем не беспокойтесь.

Это его работа! Какая чушь! Просить сотрудника, который обычно помогает своему боссу в его многомиллиардном бизнесе, помочь ей с переездом?! Кто в это поверит?! Ясмина посмотрела на сидящего в машине Андреева, ей эта затея не нравилась, но девушка промолчала.

Так Ясмина в сопровождении целой группы людей поехала домой. К этому времени все члены семьи уже вернулись, и сидели в гостиной. В доме царила такая давящая атмосфера, будто над всей семьей сгустились грозовые тучи. Стоило Ясмине переступить порог, как она встретилась с мрачным взглядом бабушки, сидевшей на диване.

— У тебя еще хватило совести вернуться сюда?! – пожилая женщина схватила чашку и с яростью запустила в нее.

Девушка успела уклониться, чашка со звоном разбилась о стеклянный шкаф у двери, и по полу разлетелось множество осколков. Корнеев, шедший позади нее, собрался было выйти вперед, чтобы прикрыть Ясмину, но она его остановила. Затем девушка достала носовой платок и смахнула с руки осколки стекла.

— Это мой дом, почему я не могу вернуться? – ответила она и прошла в гостиную.

— Мерзавка! Распускаешь всякие сплетни о нас, опозорила перед людьми, а теперь еще говоришь, что здесь твой дом?! Ну, подожди у меня, я тебе покажу! Где трость? Дайте мне мою трость! – вскипела бабушка.

Вера Дамировна тут же сделала вид, будто успокаивает ее:

— Не сердитесь, поберегите свое здоровье.

Диана тем временем подала бабушке трость, и та замахнулась на Ясмину. Но ударить не успела, так как ее остановила чья-то большая, сильная рука.

Это был Корнеев. Он и раньше слышал, что Сахаровы очень предвзято относятся к старшей дочери и души не чаят в младшей. Увидев их сегодня на пресс-конференции, он уже тогда был полон негодования.

И вот теперь, находясь у них дома, мужчина понял, что эти люди еще более жестоки к Ясмине, чем он предполагал. Это разозлило Корнеева еще больше. Когда же он попытался остановить пожилую женщину, та пришла в ярость:

— А ты кто такой? Что делаешь в моем доме? Убирайся отсюда!

— Я уйду, но только после того, как помогу Ясмине Данииловне перевезти вещи, – холодно произнес Корнеев.

— Перевезти вещи? – все удивились.

— Ясмина, какие еще вещи ты собралась перевозить? – в недоумении спросила Ярослава Львовна.

— Послушай, даже если ты ненавидишь меня и злишься на бабушку, это еще не значит, что можно пускать в дом чужих людей, и позволять им трогать наши вещи! Тебе не кажется, что это уже слишком! – заявила сестра.

А отец сердито добавил:

— Ясмина! Я – хозяин в этом доме, если посмеешь тронуть хоть одну вещь здесь, ты об этом пожалеешь!

Девушка спокойно смотрела на гневные выпады ее семьи. Это все напоминало трагикомедию. Как она была наивна раньше, возлагая свои надежды на этих людей.

Ясмина, эта святая простота, думала, что даже если и не нравится им – она все же им не чужая, а кровь не вода, поэтому какие-то родственные чувства к ней у них должны были быть. Оказалось, что на самом деле все это было заблуждением с ее стороны. Девушка давно должна была посмотреть правде в глаза и не желать того, что ей не может принадлежать, тогда бы это не причинило ей столько боли.

— Не волнуйтесь! Я не трону ничего вашего, я здесь только для того, чтобы забрать кое-что из своей одежды и личных вещей, – равнодушно произнесла Ясмина. — Что? Или это тоже нельзя?

— Ты что съезжаешь отсюда в другое место? – с подозрением спросила бабушка.

— Да, – сухо ответила девушка.

На самом деле, она уже давно не жила дома, еще с тех пор как поступила в университет, а когда стала работать, то большую часть времени жила в квартире рядом с офисом.

Но только потому, что у нее все еще оставались надежды и ожидания в отношении семьи, Ясмина не переезжала, а старалась выкраивать время, чтобы возвращаться и оставаться как можно чаще дома с родными – девушка хотела сохранить отношения с ними. Но сегодня она окончательно поняла, что в этом нет никакого смысла.