Роман Чудовища не ошибаются глава Глава 86

В какой момент я простила его? Не знаю. Но точно не тогда, на диване, а гораздо раньше. И не утром, когда увидела его возле нашего подъезда. И не в ту ночь, когда кричала на него по телефону…

А в то мгновение, когда он наконец поцеловал меня, я вдруг подумала…

Если бы мои родители не заболели, я никогда не встретила бы Влада. Совершенно чудовищная мысль…

С одной стороны — большая беда, а с другой — великое счастье.

Наверное, так устроен мир.

И наверное, в этом и есть та самая высшая мудрость, понять которую дано не каждому…

На следующее утро я проснулась от поцелуя. Такого знакомого поцелуя…

Я не стала ничего говорить. Обняла изо всех сил, притянула к себе, прижалась щекой к щеке.

— Влад… — прошептала таким до безобразия счастливым голосом, что даже если у Разумовского и были какие-то сомнения относительно собственного безобразного поведения с утра пораньше, после этих слов они должны были полностью развеяться.

— А у меня есть план, — засмеялся он, откидывая одеяло в сторону и начиная ласкать моё ещё сонное тело. — Точнее, учебная программа… по обучению тебя плохому… Мы пока не весь курс прошли…

— Изверг… Холодно же…

— Я сейчас согрею…

Ночнушка поползла вверх, а сам Влад — вниз. Осыпал поцелуями мои бёдра, развёл ноги… Коснулся губами клитора, потом провёл по нему языком.

Я охнула.

— Я кое-что должен тебе, помнишь?

Я не помнила. Но какая разница?

Губами и языком он ласкал чувствительный бугорок, а пальцами медленно проник в меня, нажал на какую-то точку внутри, и я еле слышно застонала. Внизу живота разгорался пожар…

— В квартире никого нет, кроме нас, Лесь. Кричи, если хочешь…

— Я тебя хочу, — прошептала, притягивая его ближе к себе и ощущая, как осторожно и ласково язык скользит по моим половым губам. — Тебя…

— Ты наконец научилась говорить пошлости…

— До тебя мне далеко-о-о-ох…

Язык Влада то кружил вокруг клитора, то спускался ниже, лаская вход в меня, и с каждым движением по телу проходили волны яркого чувственного удовольствия.

— Я люблю тебя, Леся, — прошептал Влад, и от его жаркого дыхания, коснувшегося моего лона, в глазах у меня засверкали молнии — и я закусила губу, выгнулась и закричала. — Моя…

Он приподнялся, вынул из меня пальцы — и секундой спустя опустился, наполняя собой до предела…

Мой. По-настоящему мой. Навсегда.

— Не больно? — спросил Влад с беспокойством, и я помотала головой, понимая, что он вспомнил наш последний раз. — Прости меня, Лесь…

— Если будешь просить так прощения почаще — точно прощу…

Влад засмеялся и начал двигаться. Сначала медленно и аккуратно, а потом всё быстрее и быстрее… пока я во второй раз не закричала и не увидела звёзды.

Люди, кажется, всегда хотели научиться летать. По-моему, отличный способ…

Чуть позже, когда Влад уже просто лежал в моей кровати и удовлетворённо улыбался, глядя в потолок, я тихо спросила:

— А что ты рассказал моим родителям? Ну, когда пьяный к нам явился… Они к тебе так прониклись…

— Не удивительно, — он хмыкнул. — Я сказал, что дурак и идиот, повинился и руки твоей попросил.

Я закашлялась.

— И что, они… дали? Руку мою.

— Угу. Они сказали, что после всех мучений чудовище обязательно должно жениться на красавице.

— Я не красавица, — буркнула я. Влад повернулся и чмокнул меня в нос.

— Если ты не красавица, то и я — не чудовище.

— Вот уж нет!

— Тогда смирись, Лесь.

Наверное, придётся…

— Я тебя спросить хотел… Твои родители упомянули про какую-то большую и разбитую мечту, но ты никогда не говорила…

Ещё бы я говорила. Разбитая мечта — она на то и разбитая, зачем о ней говорить?

Но когда я повторила это Владу, он недовольно запыхтел.

— Леся! Я хочу знать. Пожалуйста, скажи.

— Ладно… Но какой смысл…

— Леся!

— Ладно-ладно. Я врачом хотела быть. Педиатром. С десяти лет мечтала. Училась на одни пятёрки, химию и биологию любила очень… С золотой медалью школу закончила. Но вот… не сложилось.

— Почему не сложилось? Тебе двадцать два года всего. Успеешь.

— Да ну, — я засмеялась. — Я уж и забыла всё.

— Вспомнишь.

— Нет, я не смогу.

— Сможешь. Я в тебя верю.

У Влада были такие серьёзные глаза, когда он говорил это.

И я вдруг подумала — а почему бы и нет? Возможно, мама права, и им с папой действительно будет легче, если я буду счастливой по-настоящему, а не притворно.

И в конце концов, чем я рискую? Не поступлю — значит, не судьба.

Хотя… я поступлю. Ведь это точно моя судьба.

— Да, кстати. Забыл сказать. Завтра в загс пойдём. Благословение от твоих родителей — и от своих тоже — я получил, так что можно.

Я на секунду онемела.

— Но… так скоро? Может, подождём немного… Ты не боишься, что совершаешь ошибку?

— Конечно, не боюсь, — Влад наклонился и нежно поцеловал меня в удивлённо приоткрытые губы. — Или ты забыла, что чудовища никогда не ошибаются?

Я улыбнулась и поцеловала Влада в ответ, думая о том, что главное, когда твоё персональное чудовище считает тебя красавицей.

А всё остальное не важно.