Распахнутые настежь окна, трескучий от мороза воздух, и сигаретный дым, наполняющий кабинет несмотря на открытые окна.
— Ты же не куришь.
— Отвяжись, Макс. Коньяк есть?
Звон стекла, янтарная жидкость в бокале, горечь во рту.
— Я же говорил, все бабы одинаковые, — легкая понимающая усмешка. — Ты только давай… без эксцессов. Слышишь, Влад? Не стоит оно того.
— А что тогда стоит? Я не понимаю чего-то, наверное, Макс. Неужели я мог быть так слеп?
— Тебе напомнить, как слеп был я?
Влад покачал головой.
— Нет. Лучше налей ещё.
Юрьевский кивнул, наполнил оба бокала. Прикурил, выпустил в потолок струю дыма и ухмыльнулся.
— Она наверняка скоро мне позвонит.
— Зачем?
— Ты же её уволил. Она должна утвердиться на новом месте. Подтвердить, что готова… и на товар есть купец.
Разумовский скривился.
— Отвратительно. Но ты ошибаешься — я не увольнял, Леся сама ушла. Я поначалу был готов убить её, а потом понял — не могу, всё равно хочу быть с ней. Предложил ей денег за секс… и она ушла.
Макс нахмурился, но ответить не успел — зазвонил стационарный телефон. Он нажал кнопку громкой связи.
— Максим Иванович, вам звонит какая-то девушка. Представилась Олесей и попросила соединить.
Юрьевский хмыкнул.
— Спасибо, Вика. Соединяй.
Влад подался вперёд, сжимая в руке бокал с недопитым коньяком.
— Алло. — Голос у Леси был совершенно спокойный, бесстрастный. — Максим, я хотела бы отменить нашу с вами договорённость. К сожалению, у меня… изменились обстоятельства. Мне жаль, но вам придётся искать другого секретаря.
Несколько секунд Юрьевский молчал.
— Что случилось, Олеся? Вы нашли другую… работу? — он явно намеренно запнулся на слове «работу», и Влад недовольно заскрипел зубами.
Это было несправедливо. Леся была образцовым секретарем. Внимательная, исполнительная, трудолюбивая. Она даже почти не ошибалась…
— Нет, — её голос чуть дрогнул. Совсем немного. — Боюсь, во время нашего с вами сегодняшнего разговора вы могли превратно меня понять. Я секретарь, а не… девочка для интимных услуг. Тут я помочь не смогу.
— Тогда почему вы поначалу согласились? — спросил Юрьевский насмешливо. — Что же не послали меня?
Она выдохнула и вдруг выпалила:
— Потому что только такой законченный извращенец, как вы, могли истолковать фразу «на тех же условиях, что у Разумовского» как «хочу трахать вас так же, как он». Я говорила с вами об условиях, прописанных в моём трудовом договоре. А не о ваших интимных фантазиях.
Гудки. Бросила трубку.
Юрьевский, казавшийся сейчас оглушенным, нажал кнопку отбоя.
Влад допил остатки коньяка, тяжело бухнул бокал на стол — так, что он едва не треснул пополам, — и зло сказал:
— Я идиот.
— Может, это спектакль? Она могла подумать, что ты у меня и…
— Нет, — отрезал Разумовский. — Это мы с тобой… два испорченных мальчика. Придумали себе что-то. Проверить решили. А Леся даже не врубилась в твои намёки. Она такая. Ей и в голову не могло прийти, что ты будешь предлагать что-то неприличное. А я… **ядь, Макс. Налей.
Юрьевский налил Владу ещё бокал коньяка. Встал, закрыл все окна, затушил сигарету.
— И что ты будешь делать теперь? — спросил как-то тихо и потерянно.
— Напьюсь, — усмехнулся Влад. — А там посмотрим.
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Чудовища не ошибаются