Роман Чудовища не ошибаются глава Глава 53

Накануне я полночи не спала, и с утра потратила лишних пятнадцать минут, замазывая синяки под глазами. Надо было на что-то решаться — даже не на «что-то», а на вполне конкретное увольнение, — но у меня не хватало на это духу.

Я боялась, что не найду работу. Такой вот банальный страх девочки, проработавшей на одном месте целых четыре года, и теперь не имеющей ни малейшего понятия, сможет ли она работать в другом месте.

Но самым главным, конечно, было не это. Влад причинял мне боль, да. Но я никак не могла решиться уйти от него, чтобы больше никогда не видеть.

Кажется, это называется мазохизмом…

Ближе к полудню дверь приёмной распахнулась, и на наш ослепительно-белый ковёр ступила нога человека. И не просто человека — ещё одной прекрасной женщины.

Красное шерстяное пальто и высокие чёрные сапоги, блестевшие так, что сразу стало понятно — в метро они явно никогда не бывали. Волосы тёмные, глаза тоже, кожа белая. Возраст… за пятьдесят точно. И кого-то она мне напоминала…

Подойдя к секретарской стойке, женщина несколько секунд молчала, разглядывая меня.

— Здравствуйте, — сказала я, растягивая губы в любезной улыбке. — Чем могу помочь?

Она тоже улыбнулась, и вполне дружелюбно.

— Добрый день. Очень рада, что у моего сына секретарь наконец-то похож на человека, а не на вечно голодающую моль.

Я непроизвольно хихикнула.

Так. Нет-нет. Стоп.

«У моего сына»?

Это что же… та самая мама?!

— Ой, — прошептала я, наверное, с таким глупым видом, что она рассмеялась. — Сейчас я ему позвоню…

— Да не торопитесь. Меня зовут Тамара Алексеевна. А вас?

— Олеся.

— Очень приятно, Олеся. И давно вы тут?

— Четвёртый месяц.

— Ого. Так держать. И как, нравится? — спросила она с таким выражением на лице, что я сразу же увидела Разумовского. Получается, троллинг — их фамильное развлечение…

— Очень. Просто работа мечты, — ответила я, не удержавшись от усмешки.

— Знаю-знаю, — засмеялась Тамара Алексеевна. — С такой работой никакой личной жизни не надо.

Она, конечно, имела в виду совсем другое — отсутствие времени. Но я-то услышала намёк на наши с Разумовским неприличности. И густо покраснела.

Мама босса посмотрела на меня с удивлением, а затем вдруг понимающе улыбнулась. И я покраснела ещё больше.

Именно в этот момент из своего кабинета вышел генеральный. Как почувствовал…

— Влад! — воскликнула Тамара Алексеевна, оборачиваясь. Разумовский остановился, вытаращился на неё, потом вздохнул.

— Привет, мам.

Мне сразу стало очень весело. Каким бы суровым ни был мужчина, перед мамой он всегда будет выглядеть нашкодившим школьником.

— Привет-привет, — она облокотилась о мою секретарскую стойку, обворожительно улыбнулась. — Скажи мне, трудоголик, у тебя совесть есть?

Странный вопрос из уст родной матери. Ей ли не знать, что нет?

Разумовский выразительно покосился на увлечённо прислушивающуюся меня, кивнул на свой кабинет:

— Пойдем, поговорим на эту тему у меня.

— Да ладно, — отмахнулась Тамара Алексеевна. — Тут все свои. Ну так что, Влад? Совесть есть у тебя или нет?

— Мам… — Разумовский начал свирепеть, раздувая ноздри, и это напугало бы кого угодно, кроме родной матери.

— «Мам», «мам», — передразнила она босса, и я невольно поразилась — действительно, семейка троллей! — Ты что две недели назад обещал? Помнишь хоть?

Генеральный посопел недовольно, подумал немножко. Опять покосился на меня. Я нырнула под свою стойку и сделала вид, что старательно работаю.

— Помню.

— Неужели? Тогда чего трубку не берём второй день?

— Занят был.

Тамара Алексеевна хмыкнула.

— В общем, Влад. Если у тебя осталась в твоём организме хотя бы одна капля совести — сегодня в шесть мы все ждём тебя на открытии выставки. А если ты не придёшь, Стася сказала, что в следующий раз нарисует твой портрет в стиле ню и выставит на аукцион.

Чего-чего?.. Ой, я бы посмотрела на такой портрет!

А были бы деньги, даже купила…

— Мама!

— А что я? Все претензии к Стасе, — фыркнула мама-тролль. — Да, кстати.

Она обернулась ко мне, улыбнулась — по-доброму так, как близкой родственнице.

— Вы, Леся, тоже приходите. Я приглашаю. И даже настаиваю.

— Куда приходить? — кашлянула я, краем глаза замечая, как багровеет Разумовский.

— У моей дочери и сестры вашего начальника сегодня открывается выставка. Персональная. А кое-кто не хочет туда идти, хотя и обещал.

Босс закатил глаза, а я задумалась. Странно… Почему он не хочет идти на обыкновенное открытие выставки? Да ещё и родной сестры.

— Я с удовольствием пойду, — ответила я осторожно. — Всегда любила выставки. А мне точно можно?

— Конечно! — Тамара Алексеевна явно обрадовалась. — Держите приглашение.

И положила на стойку красную бумажку с золотым тиснением.