Роман Чудовища не ошибаются глава Глава 48

Я весь день ждала, что Влад захочет продолжить начатое в прошлую среду. Но Разумовский вёл себя на удивление прилично. Впрочём, ему было слегка не до меня. Весь день у босса оказался расписан под завязку. А вот утро вторника он приказал освободить, чтобы — цитирую: «Немного отдохнуть от всех этих лоснящихся физиономий».

Но всё равно приехал без двадцати девять. Морда кирпичом, костюмчик с иголочки. Трудоголик…

— Леся, сделай мне кофе, — приказал, не отрывая взгляда от планшета, и скрылся в кабинете.

Я сварила напиток, поставила маленькую белую чашечку на такое же белое, блестящее чистотой блюдечко, положила крошечную ложечку и направилась к генеральному.

Разумовский сидел на диване и что-то читал на планшете. Я подошла и, нагнувшись, поставила перед ним кофе.

И как только блюдце коснулось стола, босс поднял голову и попросил:

— Посиди со мной немного, Леся.

— Вы опять заказали пончиков? — спросила я с подозрением.

— Нет, сегодня обойдёмся без них, — улыбнулся Влад. — Просто настроение не очень. А вижу тебя — и оно улучшается.

Ладно, мне не жалко побыть персональным психотерапевтом.

Села на диван, но не рядом, в полуметре от Разумовского. Однако номер не прошёл — он моментально пересел почти вплотную, не выпуская планшета и даже не отрывая от него взгляда. Только одну руку положил мне на бедро.

Первые тридцать секунд всё было вполне мирно… А потом босс вдруг отложил планшет в сторону, притянул меня к себе и сказал:

— Я скоро с ума сойду!

— По… — я хотела спросить «почему», но не успела — Разумовский меня поцеловал. И сразу стало не до вопросов, потому что у меня совершенно потекли мозги…

И я даже знала, в какое место они потекли…

— М-м-м, — промычала я довольно, обхватывая ладонями его голову и сильнее раскрывая рот. — М-м-м! — вновь промычала, но уже протестующе — Влад вдруг отстранился, поглядел на меня странно бешеными глазами и прорычал:

— Леся! — и опять поцеловал, глубоко и сладко до невозможности… Терзая мои губы то ли нежно, то ли грубо, но в любом случае восхитительно… — У тебя… кончились?..

— Да-а… — простонала я, и моим ногам внезапно стало прохладнее. А потом я ощутила его теплую ладонь, которую он положил мне на бедро, задрав юбку. Тут же скользнул пальцами между ног — и стал гладить, уделяя особенное внимание входу в меня — и как только чувствовал его через бельё и колготки…

Я охнула, выгнулась — приятно было ужасно, но хотелось большего, намного большего…

Влад начал расстегивать мне блузку, и я помогала дрожащими от нетерпения руками. Расстегнув, он отбросил её в сторону, отстранился немного и несколько секунд любовался на открывшийся вид. Бюстгальтер на мне сегодня был чёрный и кружевной, красивый… Но Влада, кажется, привлекал совсем не он…

Разумовский протянул обе руки к моей груди и стянул тонкую ткань вниз, обнажив соски. И вновь отстранился, любуясь.

Удивительно — он ведь ничего не делал, просто смотрел, а я чувствовала волны обжигающего возбуждения, внизу живота что-то сжималось, а между ног всё давно промокло…

— Потрясающая… — прошептал Влад очень тихо, глядя на мою грудь с таким восхищением…

— Что?.. — О чём он вообще говорит?

— У тебя потрясающая грудь, Олеся, — произнёс Разумовский. — Большая, крепкая, а соски маленькие и розовые, как две ягодки.

Я начала заливаться краской. Ягодки, значит… Ага, клубнички…

Влад наклонился и перед тем, как его рот накрыл одну из этих ягодок, прошептал:

— И сладкие…

Втянул, прикусил. Я застонала, чувствуя, как внизу живота становится ещё горячее. Кажется, у меня жар…

Руки и рот Разумовского терзали мою грудь — то одну, то другую, — а я закрыла глаза, едва удерживаясь, чтобы не схватить его за волосы и не вжать в себя сильнее, и от этого ёрзала по дивану, чувствуя, как промокли от невероятного возбуждения трусики. Я никогда не думала, что можно довести до исступления, уделяя внимание только груди!

Когда Влад отстранился, я даже захныкала. Он усмехнулся, снял с меня бюстгальтер, бросил его на спинку дивана. Вновь наклонился, схватился обеими ладонями за соски и начал выкручивать их так, что я едва не заорала. Это было настолько тянуще-болезненно и сладко, что из глаз у меня даже слёзы полились.

Он слизнул одну из прозрачных дорожек и прошептал мне на ухо:

— Назови меня по имени, Леся… — и вновь эти выкручивающие движения, от которых у меня внутри что-то горело.

— Влад… — послушно и прерывисто простонала я, поглаживая его плечи.

— Ещё раз…

— Вла-а-ад…

Разумовский удовлетворенно улыбался, а я почти ненавидела его за эти мучения.

— Что мне сделать, Лесь? — его дыхание пощекотало щеку, губы коснулись мочки уха. — Скажи мне, чего ты хочешь.

О господи, я не умею говорить пошлости, как босс. Я совсем не умею их говорить.

Но раз ему так это нужно — попробую…

— Я хочу почувствовать вас внутри…

— Неправильный ответ, — Разумовский наклонился и укусил меня за сосок. Сильно! Одной рукой начал гладить внутреннюю поверхность бедёр, а второй стал ласкать клитор, который мне казался сейчас набухшим, как древесная почка по весне. — Подумай…

Подумать? Он издевается?! От его движений я полностью потеряла способность соображать, только извивалась и хныкала…

Кажется, Влад понял, что переоценил мои возможности, и решил мне подсказать:

— Не вас — тебя.

Да пожалуйста…

— Я хочу… почувствовать тебя… внутри…

Я и опомниться не успела, как оказалась без колготок и промокших насквозь трусиков, верхом на боссе, который резко дернул молнию своих брюк и, высвободив наружу поразивший меня размерами орган, быстро натянул на него презерватив и одним движением вошёл в меня.

— А-а-а… — простонала я.

— Наконец-то… — прошептал Разумовский и начал двигаться, придерживая меня за бёдра.

Сегодня ощущения были ярче. Намного ярче… С каждым его движением меня изнутри словно молнии пронзали…

Влад сжимал мои ягодицы, постанывал, и в какие-то моменты даже прикрывал глаза, казавшиеся сейчас мутными, словно запотевшее стекло.

— Леся… девочка моя… — движения ускорились, но потом замедлились, словно он вспомнил, что недавно я ещё действительно была девочкой. — Тебе не больно?

— Не-е-е… — промычала я, цепляясь за его плечи и наверняка оставляя на них розовые следы от ногтей.

— Хочешь быстрее?

— Да-а-а…

Я нимфоманка, точно. Потому что когда Влад ускорился, я вскрикнула, закусила губу и повалилась на него, не понимая, что происходит… Мышцы сокращались, в глазах сначала потемнело, а потом там словно сверхновая взорвалась, и слёзы потекли… Кажется, я даже на мгновение потеряла сознание.

Разумовский, схватив меня за бёдра, опрокинул на диван, не прекращая бешено двигаться и вбиваться в меня, словно стремясь душу выколотить. Простонал что-то, коротко рыкнул — и я ощутила, как его член внутри меня стал больше, запульсировал, вызывая во мне остаточные спазмы удовольствия — и излился в меня.

Боже ты мой… Как теперь работать?..