Роман Беру тебя в долг глава Глава 98

— Ну же девочка, моя хорошая, малыш уже близко! Тужься! Давай! Настя! Давай, ещё немного!

Я сжимаю челюсти и делаю ещё один рывок.

Машина с мигалками несётся на полной скорости — я рожаю прямо в дороге! В карете скорой помощи.

Больно… Господи! Как это тяжело.

Когда Карим вынес меня из пекла, я ненадолго потеряла сознание. Очнулась уже в машине скорой помощи от сильнейшей боли. Роды невозможно было притормозить. Я начала рожать в экстренных условиях.

— Соберись! Будь сильной! Ты должна это сделать! — прикрикивает на меня фельдшер, смахивая тыльной стороной ладони испарину со своего лба. — Я уже вижу головку!

Я должна это сделать.

Собираюсь. Беру себя в руки. Стараюсь изо всех сил!

Малыш важнее.

Своего любимого мужчину я уже потеряла, не хватало ещё и лишиться ребёнка. Мой сын… он останется единственным воспоминанием о Булате. Его маленькой копией.

Я заплакала.

Сжав руки в кулаки, я сделала финальный рывок.

— Молодец. Хорошо, Настя, хорошо… А вот и наш малыш!

Меня вдруг внезапно отпустило, боль практически ушла, особенно, когда на грудь положили крохотный, тёплый комочек.

— Поздравляю, у вас мальчик, — с тяжёлым вздохом, глотая слова, говорит мужчина. — Ну и денёк сегодня.

Я на минуту забыла обо всём.

О тех ужасах, что произошли несколько мгновений тому назад, о том, что мне невероятно больно и горько сейчас, когда услышала первый звонкий крик младенца. Моего ребёнка! Моего чудесного сына!

В этот раз я заплакала от счастья, прижав к груди тепленькое, влажное тельце и поняла, что ни за что на свете, ни за какие деньги не отдам никому своего кроху! Тому, кто захочет отнять его у меня, придётся меня убить.

Именно сейчас что-то изменилось. Щёлкнуло в голове, замкнуло дурные мысли. Я не понимала, как я могла раньше согласиться отдать своё чужой женщине, которая ещё и оказалась пренеприятнейшей девицей. Бог знает, чтобы она могла сделать с малышом.

Наверно, стоило мне только увидеть сыночка, всё! Почувствовать его запах, его тепло, его маленькое тельце… И во мне тотчас же проснулся сильнейший материнский инстинкт.

Я поняла, что ни за что, ни за какие деньги и угрозы не отдам своего сына! Он только мой. До последнего удара пульса буду за него бороться.

Фельдшер осторожно обтёр малыша одноразовой пелёнкой, потом прикрыл ещё одной чистой нас сверху.

В этот миг я не думала о том, что рожала при незнакомом мужчине, о том, что я была вся в грязи, крови, околоплодных водах. Я знала, что он медик, что он мне обязательно поможет и спасёт наши жизни!

Карим сидел белее муки. Булат как-то говорил, что этот здоровяк прошёл суровую школу выживания в Афгане. Что он, когда у него закончились патроны, голыми руками вырывал сердца противникам, потом жарил их на костре из-за того, что их команда попала в засаду и им нечего было есть.

Но неужели его так дико испугали какие-то там роды?

Он забился в угол и сидел с каменным лицом, пялясь в потолок. А когда машина остановилась возле высокого белого здания, первым выскочил на улицу, требуя срочно сигарету у подошедших к нам людей.

Наконец мы приехали. К задним дверям скорой бросилась целая армия врачей в белых халатах. Тот самый фельдшер, принимающий у меня роды, вызвался их встречать, бубня на ходу отчёт о проделанной работе.

— Осторожно! — предупредил он, когда каталку со мной и малышом выгрузили из салона скорой. — Время — двадцать один сорок пять. Мальчик. Закричал мгновенно. Роды были скорые, стрессовые. Позаботьтесь о них.

— Спасибо в-вам, спасибо… — я тяну руку к молодому мужчине, тёмно-синяя форма которого на груди и животе была запачкана алыми пятнами. Он касается моей ладони с лёгкой улыбкой на лице. Его лицо выглядит измученным, но счастливым.

— Набирайтесь сил, удачи вам.

Мне на ходу ставят капельницу и в быстром темпе увозят внутрь здания. Я прикрываю глаза, намертво прижимая к себе сыночка, кажется, из-за сильного шока, опять отключаюсь…