Роман Беременность на сдачу глава Глава 37

Дыши, Вероника, дыши!

Я приказываю себе, но все равно задерживаю дыхание, когда чувствую, как Матвей убирает тяжелые пряди волос и оголяет мою спину, а после прижимается к ней губами. Он оставляет влажную дорожку поцелуев, вынуждая закрыть глаза и кусать губы, чтобы не стонать и не нарушить то волшебство, что возникло между нами.

Один. Два. Три.

Я сбиваюсь при подсчете поцелуев и чувствую, как кожа покрывается мурашками от его нежных, обжигающе-приятных касаний. Его ладонь обхватывает и легонько сжимает грудь, распространяя по телу легкое покалывание. Я прерывисто дышу и жду, когда все закончится. В том, что это так и будет, не сомневаюсь. Он попросту не может со мной переспать. У нас контракт. Чертово соглашение, о котором приходится помнить, чтобы не отключиться окончательно.

— Твоя близость меня сбивает, Ника, — тихо говорит он, — как будто я под наркотиками, и это ни хуя не виски.

От его слов по телу тут же распространяется волна возбуждения. Если бы меня спросили о том, что меня возбуждает больше всего, я бы не задумываясь ответила: “Пошлые слова изо рта Мэта”.

Это дико, но этот мужчина умеет завести меня с одной фразы, сказав ее так, что хочется забыть обо всем, что произошло между нами, и просто прожить эти мгновения. Дышать одним воздухом, чувствовать дыхание друг друга, срывать одежду и отдаваться без оглядки.

Хочется, чтобы все было по-настоящему. Не игра на публику, а то, что доступно только нам двоим. Ведь то, что сейчас между нами, оно по-настоящему? Ведь нет ни журналистов, ни приглашенных, мы одни в этой комнате, и нас никто не видит. Значит ли это, что мы реальны?

Я хочу в это верить.

И верю, когда Матвей не останавливается, не отталкивает меня от себя, а медленно расстегивает платье сзади. Я вздрагиваю, когда его горячие ладони ложатся на мое разгоряченное тело и легонько отодвигают ткань платья. Я все так же сижу у него на коленях и отчетливо чувствую сильную эрекцию, упирающуюся мне в ягодицы.

Он. Хочет. Меня.

Это осознание набатом бьет по голове и заставляет до боли прикусить губу. Я не хочу стонать, не хочу вздрагивать, потому что боюсь его спугнуть. Боюсь, что он решит, что все неправильно, и бросит меня, когда я так в нем нуждаюсь.

— Ты прекрасна, — его голос звучит так, будто ему тоже трудно говорить.

Я слышу его жесткое дыхание, которое обжигает мои плечи, чувствую, как он заводит руки вперед и хватает меня за грудь, легонько сжимая. Тугие соски тут же отзываются болью и удовольствием. Мужчина пропускает их между пальцами, слегка оттягивает, все же вырывая стон удовольствия, который я тут же подавляю.

— Хочу слышать тебя, Ника.

— Матвей, — тихо отзываюсь я.

— Нет, Мэт. Называй меня Мэтом, Ника.

Я слабо киваю и хватаю ртом воздух, пытаясь совладать с чувствами, но ничего не получается. Мое тело начинает дрожать, грудь вздымается часто-часто от дыхания, а в голове блуждают мысли о том, что мы уже далеко. Слишком далеко, чтобы остановиться.

Через мгновение я оказываюсь опрокинута на спину. Мое платье спущено до талии, и взору мужчины открыта пышная оголенная грудь. На Матвее светлая футболка и спортивные брюки, под которыми отчетливо видна эрекция. Мне некогда строить недотрогу-девственницу, поэтому вместо того, чтобы отвести взгляд, буквально пожираю его глазами.

Мэт выпрямляется на кровати и одним движением стаскивает с себя футболку, представляя моему взору идеальный торс с выпирающей буквой V, скрывающейся за резинкой штанов. Я хочу что-то сказать, но все слова застревают в горле, и я мычу что-то нечленораздельное, а еще смелею, протягиваю руку и касаюсь его торса. У него настолько горячая кожа, что я хочу отдернуть руку, но вместо этого касаюсь его идеальных мышц, перебираю пальцами каждый изгиб и облизываю губы, издавая протяжный стон.

Его массивная фигура нависает надо мной, и я чувствую, как широкая шероховатая ладонь ложится на мой живот и описывает круги. Подбирается к груди и сжимает упругое полушарие, дразнит сосок и растирает его между пальцами. Я все еще помню, каким Мэт был в клубе, и понимаю, что сейчас он такой же – нежный, страстный, с затуманенными от возбуждения зрачками и диким желанием.

Мэт помогает мне освободиться от платья, после чего отбрасывает его в сторону и возвращает взгляд ко мне. Опускает его к ногам в белых чулках, останавливается на подвязках и кружевных трусиках.

— Разведи ноги, — командует он, и я тут же подчиняюсь, делая то, что он просит.

Мэт касается влажной ткани трусиков и оттягивает их в сторону, заставляя закусывать губу от предвкушения. Он водит пальцем по краю, обводит контуры влажной плоти, заставляя постанывать и дрожать, едва он оказывается в опасной близости к набухшему клитору, но все еще не касается чувствительного бугорка.

— Хочешь, чтобы я коснулся тебя, Ника?

— Да.

Я толкаю бедра ему навстречу и выдаю стон, больше похожий на писк, но Мэт принимает его по-своему и касается разгоряченной плоти. Проводит пальцами по влажным складкам и останавливается на клиторе, мягко обводя его подушечками и задевая так, что каждый раз мое тело подрагивает как от удара током.

Его прикосновения заставляют меня часто-часто дышать и мотать головой по постели. Я едва понимаю, что происходит, когда чувствую, как внизу все скручивается от приятного томления. Меня бросает в жар, который тут же разгоняется по всему телу. Я стону, сжимаю в руках простыню и, к своему стыду, понимаю, что умоляю его не останавливаться.

— Мэт, прошу, — единственное, что могу выдать я.

Он чувствует меня, проводит пальцами по влажным лепесткам плоти, распределяя влагу, после чего толкается в меня пальцами и просит:

— Открой рот, Вероника.

Я послушно размыкаю губы и чувствую, как он обхватывает мой подбородок второй рукой, касается моих губ большим пальцем и толкает его в рот, надавливая на язык.

— Соси, Ника.

Наверное, я слишком возбуждена, слишком долго была без удовольствия, иначе как объяснить то, что я послушно смыкаю губы и обвожу его палец языком.

— Блядь, Ника.

Он глухо рычит, и я чувствую, как он толкается в меня пальцами сильнее, находит чувствительную горошинку внутри и надавливает, попутно обводя круги на клиторе. Я дрожу, мычу и всасываю его палец глубже, слегка прикусывая.

— Кончай, Ника. Давай… хочу увидеть тебя такой… снова... — он хрипит уже рядом с моим лицом.

Я открываю веки и встречаюсь с его темными глазами-омутами, тону в них и вскрикиваю, когда чувствую, как волна экстаза исходит от низа живота и распространяется по всему телу. Я раскрываю рот и кричу, чувствуя, как палец Матвея оттягивает мою нижнюю губу и слегка гладит ее. Он ловит мои вздохи раз за разом, склоняется к лицу, проталкивается языком в мой рот и мягко двигает губами, утягивая меня в поцелуй.