— Можно? — интересуется Матвей, вопросительно смотря на меня.
— Да, простите. — Я отхожу и приглашаю его войти, придерживая полотенце одной рукой.
— Милый наряд, — комментирует доктор Левицкий и снимает туфли.
Я краснею, удерживая полотенце надежнее и стараясь сделать так, чтобы оно не свалилось или не раскрылось в самых “нужных” местах. Я не понимаю, как могла забыть о такой важной составляющей, как одежда. И только сейчас осознаю, что это выглядит как попытка соблазнения.
— Я ненадолго. — Стараюсь тут же уйти, но меня останавливают, ухватывая за руку.
— Я на пару минут, — спокойным тоном говорит Матвей, а во мне бушует пламя.
Я чувствую, как внутри разгорается огонь, исходящий от его прикосновения. Мы стоим там: он удерживает меня за руку, а я смотрю с удивлением и каким-то благоговением, хотя ведь должна испытывать к нему ненависть, особенно после всего, что мне удалось узнать.
— Простите. — Я наконец вырываю руку и прошу его пройти в гостиную. — Я таки оденусь. Мне будет спокойнее говорить с вами.
— Хорошо. — Он кивает и присаживается на диван, а я отхожу на пару шагов назад и скрываюсь за дверью.
Быстро забегаю в комнату, открываю шкаф, натягиваю первое попавшееся платье и белье, удовлетворенно смотрю на свое отражение и выхожу, возвращаясь к мужчине. Открываю дверь и застываю, потому что он рассматривает мои фотографии на столе, проводит рукой по снимкам, задевая их, и… оборачивается.
— Извините за ожидание. — Я улыбаюсь ему и захожу в комнату. — Так о чем вы хотели поговорить?
— Честно говоря, я забыл. — Он улыбается широкой и открытой улыбкой, а я понимаю, что это на сто, нет, на двести процентов Мэт из клуба. Это не игра воображения, не фронтальные вспышки – с этим мужчиной я познакомилась в клубе, с ним переспала и его ребенка ношу под сердцем.
— Простите, — говорю я. — То есть как забыли?
— Попал в атмосферу тепла и уюта. В моем доме не так по-домашнему, как здесь.
Кажется, я совершенно не понимаю, что он хочет сказать и к чему клонит, но стараюсь обходить острые углы и быть деловой.
— Вспоминайте, Матвей Алексеевич, — говорю мужчине. — Я уже собиралась ложиться, — пытаюсь объяснить, чтобы быстрее отправить его домой, но он только пожимает плечами и говорит:
— Я пытаюсь.
Чувствую легкую боль внизу живота, но не придаю ей значения, потому что чувствовала такие покалывания и легкое давление за сегодня уже раз десять. Я подавляю желание прикоснуться к своему животику и пытаюсь предугадать действия этого мужчины, но не получается.
— Как вы себя чувствуете, Вероника? — задает он вопрос, но мне почему-то хочется закрыться от него. Я начинаю нервничать, потому что не знаю, зачем этот мужчина возник на моем пороге в десять вечера.
— Хорошо. — Я немного кривлюсь, потому что на этот раз боль внизу чуть сильнее. — Скажите, а когда начинаются тренировочные схватки?
Вспоминаю, что где-то в интернете читала о том, что они могут быть и в двенадцать недель, но в это почему-то мало верится.
— О, вам еще далеко до них, — улыбается мужчина. — Но и они появляются не всегда.
— А на таком сроке, как у меня, бывают? — я задаю вопрос, а сама чувствую, как горячие струи стекают по ногам.
— Не бывают, — говорит Матвей и разворачивается ко мне, игнорируя фотографии. — Чувствуете себя плохо? Черт! — Я слежу за его взглядом и опускаю голову. Смотрю на свои ноги и вижу, как по ногам текут струи крови.
Матвей преодолевает разделяющее нас расстояние, дергает подол платья вверх и чертыхается еще раз. Я вижу, как он достает телефон, что-то нажимает, но после обращается к взволнованной мне:
— Прокладки у вас есть?
— Что? Да.
— Где?
— В ванной, кажется. — Я слабо понимаю, что происходит и что значит то, что я вижу, но, когда Матвей возвращается с прокладками и бельем, я смущаюсь.
— Вот, снимайте трусы и надевайте чистые с прокладкой. Я найду вам одежду, и мы поедем в клинику, сейчас же.
Я киваю и переодеваюсь под его пристальным взглядом. Плевать на то, что он смотрит, я могу потерять детей. Я лихорадочно собираюсь, натягиваю принесенные им за пару секунд штаны и кофту, надеваю пуховик и шапку, и через пару минут мы выходим на улицу, где Матвей тут же открывает дверь своего автомобиля.
— Надо какую-то пеленку, кровь... и я, — бессвязно бормочу я.
— Серьезно, Вероника? Готовы пожертвовать детьми, чтобы не испачкать мне обивку в машине? Садитесь, или я запихну вас внутрь.
Я прихожу в себя и залезаю на сиденье, пытаясь расположиться как можно удобнее.
— Лягте лучше, вам будет удобнее, и в вашем состоянии это оптимально.
Я слушаюсь и ложусь на спину, ноги поднимаю чуть вверх и думаю о том, что, если бы не он… непонятно, что вообще бы произошло.
Мы добираемся до больницы слишком быстро: Матвей привозит меня в дорогую клинику, но вовсе не в ту, куда обычно приезжаю я.
— Где мы?
— Успокойтесь, Вероника Сергеевна, вашим лечащим врачом буду я. — Я едва передвигаю ноги, и когда Матвей замечает это, то наклоняется, подхватывает меня под колени и спину и поднимает на руки.
Я обнимаю его за шею и утыкаюсь носом в ключицу, стараясь не дышать и вообще не сгореть от стыда.
Он дает какие-то указания, заносит меня в палату, после чего вокруг собираются какие-то девушки, рядом ставят треногу для капельницы, меня просят лечь и сжимать кулак.
Я исправно выполняю все, о чем меня просят, после чего чувствую укол в руку и сжимаюсь, расслабляясь только тогда, когда ощущаю прикосновение горячих пальцев к своей ладони.
— Что это? — Я смотрю на прозрачную жидкость, стекающую в мою вену через трубку.
— Я спасаю вас и ваших детей, Вероника, — спокойно говорит Матвей.
На протяжении часа мне колют еще и жутко болючие препараты, от которых бросает в жар. Хочется сказать, что мне ничего не нужно, но я стойко держусь, после чего Матвей говорит:
— Все. Больше сегодня трогать не будут.
— Простите, что…
— Спокойно, Вероника, я всего лишь сделал свою работу, и да, завтра мы обсудим переезд ко мне, потому что, судя по тому, что я вижу, дела обстоят не лучшим образом.
— Но…
Я пытаюсь возразить, но мужчина только поднимает руку и говорит:
— Завтра. Отдыхайте. — Он крепче сжимает мою руку, которую не выпускал из своей горячей ладони, и прощается, выходя из палаты.
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Беременность на сдачу