Роман Ангел для Цербера глава Глава 31

— Где ты была, Ангелина?

Сердце чуть ли не выскакивает из груди. Муж что-то рычит, но явно он не в себе. Говорит во сне?

Резко встаю и вбегаю в ванную. Тишина. Нет ни одного звука. Я не выхожу из помещения несколько минут, потому что страшно. Не хочу, чтобы он меня лапал и испортил всё настроение.

Всё-таки через некоторое время покидаю ванную комнату, направляюсь к дивану у окна. Тихо ложусь, покрываясь одеялом.

Гриша спит. 

Чёртов кретин! Напугал меня до смерти.

Не помню, когда засыпаю, но, просыпаясь, замечаю, что мужа нет в спальне. Он ушёл и не тронул меня? Странно...

Некоторое время мечтательно смотрю на утреннее небо. При воспоминаниях о прикосновениях Цербера по коже рассыпаются мурашки. Каждый волосок становится дыбом. 

Мне нужно держаться от него как можно дальше, но не могу оттолкнуть, когда он ласкает меня. Чувствую себя такой желанной в его руках, что оторваться трудно становится.

Я не должна такое чувствовать... Нет, это невозможно.

Я любила, люблю и буду любить только одного мужчину. Дамир.

А Цербер...

Не знаю. С ним всё иначе...

Подпускать не хочется... Отпускать тоже...

Но нам нужно быть осторожными. Если узнают, то его жизнь будет под угрозой. А я Цербера терять не хочу... Он моя надежда.

— Крошка, — муж заходит в комнату. Расстроенный. Странный какой-то. ,— Мы уезжаем. Если успеем, то приедем ночью. С Людой.

Он подходит вплотную, обнимая меня за талию, притягивает к себе. Точно так же, как и Цер. Но он делает это красиво, так, что дух захватывает. Все на свете забываю, прижимаюсь к нему всем телом.

Но от мужа пахнет сигаретами вперемешку с потом. К горлу подкатывает невыносимая тошнота. Он целует меня в губы, а потом отпускает.

Господи...

Хочется скорее в ванную и надышаться там, вымыть рот с мылом.

— До скорой встречи, — еле выдавливаю из себя и жду, когда Гриша выйдет из спальни.

Он уходит, а я открываю воду и наклоняясь к раковине, дышу часто-часто.

Он всегда прикасался ко мне, но мне ещё никогда не было так тошно, как сейчас. Не могу открыть глаза, веки тяжелеют.

Что происходит?

Хочется просто выспаться. Залезть под одеяло и, мечтая о счастливой семье, заснуть.

Но нет. Нужно отвлечься. Я буду рисовать его. Цербера.

Достаю свой блокнот и начинаю. Какие у него глаза — я понятия не имею. Но нарисую я его таким, каким видела во дворе. Сильный. Красивый, наверное. А ещё есть в нём что-то... Властный, хриплый голос... Родной...

— Что рисуешь? — раздаётся сзади желанный голос.

Я вздрагиваю. Быстро прячу блокнот в тумбочку. Много чего хочется сказать, но каждое слово застревает в горле. Не знаю, куда смотреть.

Если он так уверенно зашёл в нашу спальню, значит, Гриша уехал.

— У тебя ровно час, — говорит он. — Я приду за тобой.

Да, как же хочется на воздух. Далеко отсюда. Забыть о муже и о прожитом. Просто потеряться, утонуть в нём. В Цербере.

Надеваю платье длиной ниже колен. Свободное, немного смахивающее на одежду для беременных женщин. Волосы распускаю, но макияж не наношу. И ещё один штрих — тёмные солнцезащитные очки. Чтобы не узнали жену известного человека.

— Готова? — Цер приходит гораздо раньше. — Кхм. Пойдем?

Хочется посмотреть ему в глаза и понять, одобряет он мой сегодняшний стиль или нет. Но не буду.

— Внизу никого нет?

— Я похож на тупого? — говорит он недовольным тоном. — Только прислуга на кухне. Я в гараж пойду, там пусто. А ты отвлекли её и сама за мной, окей?

— Хорошо.

Он выходит из нашей с мужем спальни, а через пару минут я.

На кухне никого нет, поэтому, не думая ни о чём, иду в гараж.

— Прыгай, — открывая переднюю пассажирскую дверь, произносит Цербер. И я подчиняюсь. Сажусь, наблюдаю, как он садится рядом.

Снимает с себя рубашку и остаётся в одной футболке. Заводит машину, и мы плавно направляемся к выезду. И я только сейчас замечаю татуировку с непонятными для меня иероглифами на его руке.

— Что тут написано? — пальцами касаюсь, от чего он на мгновение замирает. Всё его внимание на дороге.

— От любви до ненависти один шаг, — холодно произносит он, даже не поворачивает голову в мою сторону.

— Надеюсь, кому-то не адресовано...

Он не отвечает. Просто сжимает руль что есть силы. Я угадала.

— Куда хочешь поехать? — игнорирует мои слова.

Хочется сказать, что я никогда не гуляла по городу. Не отдыхала. А просто исполняла роль верной, послушной жены, которая даже не имеет права поднять голову. На кого-либо посмотреть.

Но не сейчас. Возьму волю в кулак и расскажу ему всё. Скоро.

— В парк?! — тихо и неуверенно. — Просто подышать чистым воздухом.

Он кивает.

Через несколько минут паркует автомобиль, выходит, открывая дверь с моей стороны, приглашает выйти. Он крепко держит меня за руку, ведёт за собой.

— Мороженое хочешь?

— Хочу.

Улыбаюсь, так... от всего сердца, что ли... Смотрю по сторонам, пытаюсь запомнить это место.

— Ох! Смотрите, это разве не она? — раздаются откуда-то совсем близко женские голоса. — Снимайте! Люди будут в шоке от этой новости!

В голове абсолютный хаос.

Пытаюсь сделать шаг, но я, как замороженная, стою на месте. Не чувствую ног — они ватные.

Страх бьёт в позвоночник, заставляет дрожать каждую частичку моего тела.

Если Гриша узнает, то мне... Нет, не мне, а ему, Церберу конец. Он убьет его, не моргнув глазом. Моему мужу плевать на всех, в том числе и на меня. Но он не прикончит свою жену. Он получает удовольствие, когда унижает меня... Заставляет окунуться в прошлые воспоминания и своими глазами заново увидеть, как мои самые дорогие люди погибают.

До меня доносятся протесты людей. Они кричат. Слишком шумно, но Цербер не даёт возможности взглянуть назад. Сжимая мою руку, тянет за собой. Мне удается на секунду повернуть голову и увидеть, как несколько огромных мужчин грубо обращаются с теми журналистами.

День не удался. Но я привыкла.

Даже после тех вечеринок, на которые меня таскал муж, после возвращения  он заставлял ненавидеть эти проклятые мероприятия.

Говорят, люди судят других по себе. Вот именно это и делал мой супруг — он изменял мне с другими, и меня считал такой же. Каждый раз, когда я отвечала на вопросы его друзей, он воспринимал это по-своему. Будто я уже переспала с ними...

Больной!

— Сядь, — Цербер открывает дверь своей машины и приглашает меня сесть. А я, ошарашенная ситуацией, смотрю по сторонам и все еще не могу прийти в себя. — Ну же...

Он чуть подталкивает меня в спину, и я сажусь. Заламываю себе пальцы, не могу сосредоточиться и понять, что случилось. Кусаю ногти, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Сердце стучит как бешеное,  в глазах темнеет. А ещё жутко тошнит. Закрываю рот ладонью, жду, когда Цербер наконец заведет машину и мы свалим с этого места.

— Ангелин, ты чего? Тебе плохо? — он трогает мой лоб ладонью, а потом прижимается к нему губами. Слегка поцеловав, отстраняется. — Не бойся. Все хорошо. Ребята устранили проблему.

Уверенный тон немного приводит меня в себя. Но не так сильно, чтобы забыть, что произошло пару минут назад. А если действительно до Гриши дойдут слухи о том, что его жена шлялась по городу с другим мужиком за руки? Боже... Даже думать страшно...

Нужно держаться от Цербера как можно дальше. Забыть его.

Я сделала самую огромную ошибку в своей жизни, подпустив его близко к себе. К своему телу. Сердцу. Зря он пришел в дом моего мужа. Очень зря.

— Куда мы едем? — выходит совсем тихо. Голос хрипит, будто горло царапают изнутри. Закрываю глаза, а затем открываю. Моргаю несколько раз, пытаюсь анализировать происходящее. — Я хочу домой.

— Исключено, — грубо произносит он, в то же время берет меня за руку и крепко сжимает ее. — Рядом со мной ничего не бойся, Ангелина.

Хочу сказать, что как раз рядом с тобой страшно. Потому что боюсь за твою жизнь, Цербер. Я не хочу, чтобы мой муж убил тебя. Не хочу снова задыхаться от невыносимой боли, что я потеряла ещё одного дорогого для меня человека. Не хочу!

— Откуда они взялись? Я специально так оделась, чтобы никто не узнал. Но как? — голос дрожит. На глаза наворачиваются слезы и катятся вниз по щекам.

Даже это огромное платье и очки не спасли меня. Сразу же узнали жену Григория Распутина. Или же... Может, кто-то следил за нами?!

А если Гриша специально нанял кого-то, дабы за нами следили? Ох, боже... Я сойду с ума...

— Понятия не имею. Но они ничего не смогут сделать. Никто ничего не узнает. Не волнуйся, — чувствую, как он поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня. — Успокойся, Ангелина. Ты вся дрожишь.

Я трясусь от страха. Ему не понять... Мысли о том, что Цербер может пострадать, убивают. Уничтожают во мне все хорошие воспоминания, связанные с ним.

— Зачем ты пришел? Чего ты от него хочешь? — задаю вопрос, на который, уверена, ответ не получу. — Лучше тебе уйти. Пожалуйста, подумай над моими словами.

— Прекрати, Ангелина. Я не ребенок. — повышает тон, резко сворачивая в противоположную сторону. Останавливает машину и поворачивается в мою сторону. — Ты серьезно не догадываешься, зачем я пришел, а? Или же строишь из себя дурочку, Ангелина? Ты же в курсе, что ты натворила много лет назад? — цедит сквозь зубы, сжимая мой подбородок до боли.

— Ты серьезно не догадываешься, зачем я пришел, а? Или же строишь из себя дурочку, Ангелина? Ты же в курсе, что ты натворила много лет назад? — цедит сквозь зубы, сжимая мой подбородок до боли.